Пепел кровавой войны

Быстрозастывающая краска застыла… ну да, быстро. С помощью ранипутрийца Пурна сняла маску с лица, ничего не повредив. Главарь охотников осторожно положил ее в коробочку, которую спрятал в карман длинного сюртука. Гын Джу с большой неохотой расстался с кошельком, где, по правде сказать, было больше крошек, чем монет, а затем, обменявшись заверениями, что следующая встреча может оказаться не столь бескровной и так далее, они разошлись в разные стороны. Провожая взглядом охотников за головами, уходящих в темноту за придорожными деревьями, Пурна помахала им рукой, главарь ответил тем же.

— Пожалуй, это самое дурацкое везение в моей жизни, — проговорила Пурна, когда они с Гын Джу свернули на тропу, ведущую сквозь заросли ежевики к церкви. — Я бы даже сказала, все получилось слишком легко, хотя и не верю в такие случайности.

— Думаю, они испытывают похожие чувства, — предположил Гын Джу. — Ведь они не могли знать о том, что ты забыла зарядить пистолет, прежде чем отправилась в таверну.

— Или о том, что твои ножны пусты, как твоя голова! Возможно, мне и в самом деле не хватило времени почистить и зарядить моего приятеля, но я хотя бы позаботилась о том, чтобы купить порох и пули, когда была такая возможность.

— Даже сломанный пополам, мой четырехтигриный меч лучше всего того, что могли предложить торговцы в Черной Моли.

— Сноб.

— Верно. А ты самозванка.

— Верно, — вздохнула Пурна. — Пожалуй, мы должны сказать спасибо нашим слабостям — будь у нас оружие, мы затеяли бы ненужную драку, вместо того чтобы договориться. Это урок для нас обоих. Все могло закончиться куда хуже.

— Только не для меня, — возразил Гын Джу. — Я остался без единой монеты и по-прежнему вынужден терпеть твою компанию.

— Там, куда мы идем, деньги не понадобятся, — сказала Пурна, слишком утомленная и подавленная событиями ужасного вечера, чтобы тревожиться еще и о предстоящем путешествии через Изначальную Тьму. — И вот что: раз уж тебе не по нраву клинки, что здесь продаются, нужно было хотя бы склеить свой, пока мы не ушли из деревни. Тогда бы ты мог перерезать торговцев масками, а не полагаться на мое искусство переговорщика.

— Клинок нельзя склеить.

— Ну, тогда спаять. Перековать. Или еще как-нибудь починить.

— Так не делается, — возразил Гын Джу. — Мой четырехтигриный клинок сломан, как и мое сердце. И его нельзя восстановить, подобно тому как Неми не смогла приделать мне руку.

— Я стараюсь ценить изящные искусства, Гын Джу, правда стараюсь, но хватит уже поэзии, — сказала Пурна, когда они подошли к светящемуся в темноте дверному проему церкви. — Понимаю, что ты разбираешься в стилистике как свинья в апельсинах, но валить в одну кучу сердце, меч и потерянную руку… М-да, неудивительно, что ты так раскис. Не волнуйся за Мрачного. С ним Неми, однажды она уже спасла его, спасет и теперь.

— Ты уверена? — Гын Джу остановился и оглянулся туда, где за колючими кустами и надгробными камнями яростно пылала Черная Моль.

От деревни ничего не осталось, как и от головы того эйвиндского офицера.

— Думаю, мы оба куда охотней поехали бы в вардо с нашими друзьями и тогда бы уже знали наверняка, но желания лучше прятать подальше от демонов. Так что давай устроим маленькую преисподнюю для тех, кто прячется в темноте между нами и счастливой встречей в Отеане.

Двое невольных друзей отвернулись от зарева в ночном небе и вошли в разрушенную церковь на вершине поросшего лесом холма. И не вышли оттуда.

Глава 20

Доминго не мог поверить в свою удачу. Когда чиновники пришли допросить его о приближающемся имперском флоте, он заявил, что будет говорить только с императрицей Рюки, но при этом не рассчитывал, что ему и самом деле предоставят аудиенцию, по крайней мере тотчас же. Рюки — самый влиятельный человек на Непорочных островах, а то и вообще среди всех ныне живущих, учитывая состояние Багряной империи. Как только слуги помогут Доминго побриться и вымыться, он будет вынужден явиться на встречу с ней… и привести с собой убийцу. Оставалось надеяться, что Чхве атакует, как только они войдут, чем спасет Доминго от неловкого признания в том, что он не имеет никаких сведений об имперском флоте, плывущем под черными цепистскими парусами.

После того как он принял ванну и его подбородок стал таким же гладким, как задница, молчаливые слуги помогли ему надеть чистое непорочновское платье. Еще недавно такое оскорбление барон счел бы непростительным и попросил бы передать императрице, что она должна вернуть ему мундир или встретиться с ним голышом, но к чему настаивать на соблюдении протокола, если ты даже не в состоянии держаться на ногах? Что за горький дар преподнесла Доминго Изначальная Тьма, излечив его раны за короткое время между входом в одни Врата и выходом из других, но при этом срастив сломанное бедро так, что едва ли он когда-нибудь научится ходить!