Пепел кровавой войны

– Я нянчился с ними всю дорогу из Дарниелльской бухты, и их пятьсот… – поправил Марото, раздраженный тем, что каждый считает своим долгом высказаться о численности его полка. – Ну хорошо, готов признать, что их теперь немного меньше, но потери при транспортировке закономерны, особенно в такую погоду.

– Пятьсот, значит, – хмыкнул Феннек, и Марото узнал бы эту кривую усмешку, даже если бы не ожидал ее увидеть. – Ну да, что это за война, без ошибок разведки? Я не рискнул бы открывать тайный проход ради пятисот солдат, да к тому же цепистов!

– Раскаявшихся цепистов, – поправил Марото. – Люди способны меняться, Феннек. Я надеюсь.

– Хорошо, но будь их пять тысяч, все равно не хватило бы, – пожал плечами Феннек. – Ох, где только меня воспитывали? Позволь предложить тебе чашку чего-нибудь?

– Лучше всего и сразу, – глотая слюнки, ответил Марото и подошел к освещенному лампами столу командующего с мокрой картой и разбросанными в беспорядке фигурками.

Усбанец протянул кремнеземцу коробочку с тубаком, а сам наполнил нефритовую миску рисовой кашей, пока Марото набивал трубку Бань смесью пряных снежно-белых и сладких черных, слегка подсушенных листьев.

– Ты действительно считаешь, что все так плохо?

– Уверен, что все еще хуже, – сказал Феннек, наливая в чашки чай, а Марото тем временем с волчьей жадностью набросился на холодную соленую кашу. – Ешь сколько влезет, – возможно, это наш последний обед. Когда они принялись разрушать внешнюю стену, мы решили, что у нас есть шанс, – настолько медленно продвигалась осада. Но теперь подозреваю, что это было сделано умышленно: нам позволили вдоволь насмотреться на то, как их армия все росла и росла, а наш боевой дух все падал и падал. Больше двух недель они просто накапливались, но, взявшись за внешнюю стену всерьез, проломили ее за три дня. Потом еще неделю провозились с этой. Как только начнут настоящий штурм, с нами будет покончено – эта стена в некоторых местах едва держится. Она подперта кольями. Кольями, представляешь?

– Тогда зачем же ты переметнулся? – спросил Марото.

Феннек удивленно посмотрел на него. Марото прополоскал рот чаем, чтобы смыть вязкую кашу, и проглотил. Это был один из тех болезненных глотков, которые так ужасно раздражают.

– Если шансы настолько мизерны, зачем ты поступил на службу к императрице? И что случилось с кобальтовыми, после того как я вас оставил?

– Ох… – вздохнул Феннек и долго не мог произнести ни слова, отчего сердце Марото сжималось все сильней.

Его худшие опасения за судьбу друзей подтвердились. Чтобы заглушить боль в груди, он принялся доедать клейкое варево. Феннек заговорил снова, причем резким и злым тоном, какого Марото за ним не помнил:

– Мы пришли сюда, чтобы помочь, но нас обманули. Императрица Рюки подстроила ловушку, и… Канг Хо погиб. Она убила и всю его семью.

– Вот дерьмо!

Марото выронил миску, и та с грохотом упала на стол. Он не видел Канг Хо много лет и теперь горько сожалел об этом. Почему Марото ни разу не побывал у него на островах? Или все-таки побывал? Одно время он чересчур увлекался морскими скорпионами, и у него сохранились какие-то смутные воспоминания… Но нет, будь оно все проклято! Он должен был поддерживать связь со старыми друзьями. Марото никогда не сомневался в том, что первым из Негодяев отбросит копыта, а осторожный Канг Хо будет последним.

– Мне очень жаль, Феннек. Я знаю, что вы с ним… Я принесу ради него жертву огню, и мы споем какую-нибудь сутру Трве, но тебе придется начать первому.

По всей стене зазвучали непорочновские рожки, и Феннек вздохнул:

– Лучше приберечь траурные песни для нас самих, старый волк. И докуривай скорее – это сигнал к бою. У нас была только одна надежда – отстоять Осенний дворец, но теперь и она рухнула. Это конец. Конец Кобальтовому отряду, Отеану и всей Звезде.

– Последний вопрос! – Марото пришлось едва ли не кричать, чтобы вытолкнуть эти слова из горла. Весть о смерти Канг Хо почти довела его до отчаяния, однако нужно было еще узнать, что случилось с остальными друзьями. – Приятель, расскажи-ка поскорей, что произошло после моего исчезновения. Вы пришли сюда, Чи Хён и Канг Хо, а что с…

Марото хотел произнести имя Пурны, но в этот момент молния ударила в соседнюю башню, и, даже когда грохот умолк, дождь продолжал яростно колотить по крыше, и трудно было разобрать, что говорил Феннек.