Пепел любви

— Я еще раз говорю — объяснять нечего.— У нее не было ни малейшего желания выслушивать его вранье. Довольно с нее его туманных намеков на какие-то обстоятельства.— Я понимаю, почему ты это сделал, Себастьян,— продолжала она.— Прочти мое письмо, и поймешь мои чувства. Прощать я тебя не собираюсь. Ни за что! У тебя были обязанности, а ты плюнул на них. По-моему, ты сделал это нарочно. Можешь не извиняться, это бесполезно. Прибереги свои извинения для того, кто тебе поверит!

Почти в истерике Лаура швырнула трубку. Она надеялась, что он поморщился от этого грохота. А еще лучше, если у него от этого заболит голова — так, как никогда в жизни не болела! В тот момент она ненавидела его.

Через три дня она узнала то, что он пытался ей сказать, в местной англоязычной газете. Это была крошечная статейка, затерявшаяся на первой полосе среди других новостей. Когда Лаура прочла заголовок, ей стало нечем дышать. Она тихо застонала от стыда. Заголовок гласил: «Владелец местной авиалинии пострадал в крушении при посадке».

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Лаура жадно пробежала глазами заметку.

«Уроженец Южной Африки Себастьян Ван Воорс, популярный пилот и владелец авиакомпании «Мунфайер», во вторник серьезно пострадал при крушении своего самолета «Сессна-182», который совершал посадку на частном аэродроме рядом с Бангкоком. В бессознательном состоянии его извлекли из-под горящих обломков и отвезли в клинику Патанджи, где, по словам врачей, он в данный момент находится в удовлетворительном состоянии. Его пассажир, личность которого до сих пор неизвестна, чудом избежал телесных повреждений. Ведется расследование причины катастрофы.»

Когда Лаура, наконец, отложила газету, ее руки тряслись. Она была близка к обмороку и дрожала от холода, несмотря на жаркий день.

— Бедный Себастьян! — вырвалось у нее. Она слишком хорошо помнила свои жестокие слова в его адрес. Она содрогнулась от стыда, вспомнив, как швырнула трубку.

— Какой ужас! — Лаура встала из-за столика в летнем кафе, где пила утренний кофе, и, прижав газету к сердцу, поискала в сумочке мелочь. Положив деньги на столик, она поспешно вышла. Она с трудом держалась на ногах.

В газете было написано, что Себастьян лежит в клинике Патанджи. Она намеревалась весь день ходить по магазинам, пока туристическое бюро не подыщет ей другую компанию по чартерным рейсам. Теперь ей придется отказаться от своих планов. Она поедет к Себастьяну в клинику и извинится за оскорбления, которые ему нанесла.

Она быстро нашла клинику Патанджи, поскольку шофер такси знал, где она находится. Когда Лаура вышла из машины, ее сердце замирало от страха и чувства вины. Она так некрасиво с ним обошлась. Простит ли он ее?

Клиника находилась в современном высотном здании, огромные окна которого не пропускали жару и влагу. Слегка дрожа от прохладного ветерка кондиционеров, Лаура подошла к столу для справок. Сидевшая за ним девушка по всей видимости родилась в восточной Индии. На лбу ее был нарисован маленький красный кружок. По просьбе Лауры она выяснила номер палаты Себастьяна и улыбнулась, когда Лаура ее поблагодарила. Палата 1206 находилась на двенадцатом этаже. Лаура поспешила к лифту, но ждать пришлось долго. Наконец, металлическая дверь открылась, и она вошла в кабину, которая медленно поползла наверх и с каким-то вздохом остановилась на нужном Лауре этаже. Себастьян лежал в восточном крыле.

По пути Лаура почти не обращала внимание на интерьер. Она заметила только, что на полу лежало оранжевое плюшевое покрытие, стены были покрашены в бежевый цвет и увешаны изображениями тайских храмов. Вероятно, для того, чтобы поднять настроение пациентам и посетителям, с усмешкой подумала Лаура.

Навстречу ей шла женщина. Она была прекрасна, с безупречными чертами лица и темными миндалевидными глазами. Одета она была на западный манер в белые брюки, сандалии и легкую элегантную блузку, которая подчеркивала хрупкость ее фигуры. На Лауру повеяло ароматом дорогих французских духов.

Наконец, Лаура нашла палату Себастьяна в конце коридора, рядом с ординаторской. Дверь его палаты была распахнута настежь, и еще из коридора она увидела, как он осунулся.

Не решаясь войти, Лаура застыла на месте и молча смотрела на Себастьяна. Он еще не заметил ее. Сердце Лауры болезненно сжалось. Его раны, должно быть, причиняли ему страдания. С облегчением она заметила, что его лицо не было обожжено.

Насколько серьезны его раны? Лаура знала, что ее письмо, ее ярость и жестокие слова по телефону не ускорили его выздоровление. Она попыталась не обвинять себя во всех грехах. Наверняка он ее возненавидел. Если так, он имел на это право.

Лаура приготовилась к худшему и вошла в палату. Сгорая от стыда и вне себя от страха, она стукнула в дверь.

— Себастьян...— Свой собственный голос показался ей чужим.

Услышав свое имя, Себастьян пошевелился. С трудом повернув голову, он увидел ее.

— Лаура?