Пепел Марнейи

Как будто всего этого мало – нет же, Закеру для полноты удовольствия понадобился еще и диспут на вечную тему: прав ли был Хальнор Проклятый, взявшись защищать обреченный город? Все равно ведь Марнейю вместе со всем населением стерли с лица земли, одни обугленные руины в пустыне остались, и даже если забыть о том, что мир Сонхи в результате лишился Стража, это была ненужная жертва, а вы как считаете? И все в этом духе.

Гаян на провокацию не повелся, а песнопевец, к вящей радости оппонента, начал подыскивать возражения. Закер набрасывался на его аргументы с восторгом кота, перед которым таскают по полу бумажку на веревочке.

– …Решение Хальнора было бессмысленным даже с точки зрения милосердия. Что дал его поступок жителям Марнейи? Незначительную отсрочку, только и всего, так какая им разница, защищал их кто или нет, если все равно всех убили?

– Неправда. Была им разница.

Возразил не Айвар, в тот момент откусивший от лепешки, а Лиузама, прежде молчавшая.

– П-почему? – от неожиданности Закер поперхнулся.

– Потому что кто-то пришел им на помощь. Они были никому не нужны, даже своему правителю, а Хальнор стал их защищать, разве непонятно? Да если б за меня хоть кто-нибудь заступился, когда Верхние Перлы задумали принести жертву, для меня бы все было по-другому… Да я б этого человека сейчас нашла и озолотила! Не понимаете? А еще умные… За меня тогда никто не вступился, кроме Кеви, который с ножом кинулся на Обавия, но я сейчас не о нем, потому что мы родная кровь, а со стороны – никто, ни единый человек. Словно весь мир вокруг был пустой, и это, право слово, похуже воя тех болотных псов, о которых я тебе, Гаян, рассказывала. А к ним в Марнейю пришел Хальнор, и для них мир был не пустой, несмотря на огонь и смерть. До сих пор, что ли, не поняли?

Гаян кивнул. Кажется, уловил, что она хочет сказать: мир пустой, когда народу вокруг полно, а в беде рассчитывать не на кого.

Гости отобедали и ушли. На закате старший мастер доложил, что корабль готов. Ага, корабль… Плоскодонная посудина с фальшбортом по пояс и просторным приземистым домиком посередине. Ни паруса, ни весел, зато в носовой части сияет множество начищенных металлических скоб: к ним будет привязана упряжь, потому что лоханка эта – гужевой транспорт. Гаяна передернуло, когда он подумал о том, кто повезет их по морю. Зато шторма и туманы будут обходить их стороной, и Лиум обещала волшебное питье, ослабляющее морскую болезнь. Такую прогулку можно вытерпеть. Бывали прогулки и похуже. К тому же еды и пресной воды вдоволь, с изрядным запасом.

– Думаешь, мы вдвоем все это съедим?

– Втроем, – поправила Лиузама.

– А третий кто?

– Один хороший человек. Если я поплыву, как Морская Госпожа, с подводными тварями в упряжке, мне дозволено взять с собой родни сколько наберется, а чужих людей только двоих. Вот я и подумала, чего ж не позвать доброго попутчика? Он давно хочет перебраться в Ругарду.

Она не сказала, о ком речь, а Гаян не спросил. И напрасно.

Утром, когда он продрал глаза и выполз из шалаша, посудина уже покачивалась на волнах прибоя. Вокруг, поблескивая черной чешуей, возились амфибии из выводка Лиузамы: одни придерживали деревянную махину, другие прилаживали к скобам длинные ремни с уздечками.

В стороне толпились провожающие. Плотники из Мизы, которым хотелось увидеть, как их детище поплывет. Закер со своими хворыми родственниками. Кто-то еще, кого Лиум успела облагодетельствовать. Айвар с лютней в футляре и потрепанным мешком за спиной. Особняком, в неопрятной серой мантии – Хамфут Дождевик, явившийся посмотреть на из ряда вон выходящее событие. Несколько любопытствующих жрецов. Зеваки из города, среди них наверняка затесался нанятый Перлами соглядатай.

– И где наш третий? Опаздывает?

– Да вот же он! Спозаранку пришел, наперед всех.

Айвар?.. Что ж, если она поставила условие, что он будет нем, как рыба, иначе сам пойдет на корм рыбам…

– Он нам всю дорогу будет петь, – счастливо сообщила Лиузама.

– Какого… Зачем?

– Хочется мне очень еще про Хальнора послушать. Все-все, от начала до конца, и по многу раз за день, чтобы слово в слово запомнилось. Запала мне в душу эта история. Если б такой, как Хальнор, был в деревне Верхние Перлы, он бы не позволил ни меня утопить, ни Кеви в рабство продать. Айвар знает много песен и поет славно, громко… Повезло нам с попутчиком, правда же, Гаян?

Значит, у нее абсолютно нет слуха. Гаян с тоской посмотрел на блистающий океан. Плавание обещало быть нескучным.

Пегое предместье встретило Тибора заунывными криками лудильщиков, галдежом малолетних попрошаек и собачьим лаем взахлеб. Попрошайки клянчили у доброго господина монетку, собаки облаивали троллей. Обычный аккомпанемент.

Пестрые дома лепились вдоль широкой, но не мощеной улицы вкривь и вкось, уводящие вглубь извилистые переулки наводили на мысли о засадах и непотребных приключениях. Приличному человеку тут ловить нечего, но Тибор с оравой своих троллей не принадлежал к категории приличных людей.