- Пашьоль вь жьопу. - Буркнула голова и скрылась внутри, щелкнув замками.
Я снова утопил кнопку.
- Драсьте! - Еще энергичнее выпалил я вновь появившейся голове. - У вас найдется минутка поговорить о боге нашем, Бахусе?!
- Ти рюський панимаишь, нет? Пашьоль вь жьопу! - Голова высунула из квартиры руку и оттолкнула меня от двери.
Кнопка в очередной раз нажалась. Дверь открылась.
- Драсьте!
Но голова не появилась. Появилась волосатая рука, схватила меня за шиворот и втянула внутрь квартиры.
- Тебе чиво нада? - Грозно спросил обладатель кудрявой головы, прижав меня к стенке.
Одетый в стереотипную красную рубашку навыпуск, в тонкой черной жилетке и с серьгой в левом ухе. Наверное, для остальных он мог выглядеть грозно, но сегодняшний день напрочь отбил у меня чувство страха.
- Барона надо. Говорить хочу. Дело есть.
- Мнэ гавари!
- С шестёрками не говорю. Веди к барону.
- Кало шеро!
- Тебя не касается, кудрявый. Нужна информация, за которую я дам денег.
- Давай денег!
- Ты тупой, или прикидываешься? - Он начал меня злить. - Нет инфы - нет денег. Веди к барону, pendejo
- Мурша, кто там пришел? Чего он хочет? - Донесся из дальней комнаты голос, явно принадлежащий пожилому человеку.
- Джя!
Мы прошли через пять богато украшенных комнат, пока не дошли до спальни. В кресле сидел мужчина лет под шестьдесят, белая рубашка, черная жилетка с золотыми узорами, дорогие брюки, массивная золотая цепь на шее и такой же браслет на запястье. По левую руку от него находился столик с шахматной доской и расставленными на ней фигурами. Видимо, я прервал их игру. Он вальяжно посмотрел на меня и промолвил:
- Пхен, со трубул тукэ? Со родес ту?
Я приподнял одну бровь, посмотрел сначала на кудрявого, потом на барона. Он вздохнул и перевел:
- Скажи, что ты тут ищешь? Зачем пришел ко мне?
- Мне нужен паспорт. Новый, чистый, не фуфло.
- Я не делаю паспорта, ты не по адресу. Иди своей дорогой.
- Мне от тебя нужна информация, где найти того, кто делает. Не бесплатно, естественно.
- Я не знаю таких людей, иди. - Барон повернулся к шахматам и показательно задумался над ходом.
Кудрявый уже потянул меня за рукав, но я вырвал руку.
- Слушай, ромалэ, ты мне тут лапшу на уши не вешай! Я не мент, и по судам тебя таскать не собираюсь. Дай контакт человека, получи бабки, и я уйду.
- Э щиб никэр пала л данд!
Барон снова смерил меня взглядом, повернулся к кудрявому и коротко скомандовал:
- Мурша, чхури!
Я услышал сзади шелест, резко развернулся и увидел, как мне в область печени летит короткий нож, зажатый в сильной руке коренастого цыгана. Я успел перехватить его руку телекинезом, потом схватился за клинок рукой и пробудил в себе огонь. Нож резко покраснел, послышался запах паленой кожи, цыган закричал и разжал руку. Развернувшись обратно, я бросил нож на пушистый ковёр к ногам барона. Клинок растёкся лужицей расплавленного металла, зашипел, прожег ковер и остыл уже где-то в ламинате.
- Ронго!
- Я не хочу конфликтов. Дай мне то, что я прошу, и я уйду.
Барон достал из кармана золотой "айфон", набрал номер, сказал в трубку пару фраз и отключился.
- Спустись на три этажа, семьдесят шестая квартира. Мурша тебя проводит.
Сам Мурша, потиравший обожженную руку, с испугом взглянул сначала на меня, потом на барона.
- Кало рай...
- Аншель!
- Благодарю. - Я достал из кармана заготовленную стодолларовую купюру, положил на шахматную доску и развернулся к выходу.
- Стой, Ронго. - Мягко сказал барон. - Я не возьму с тебя денег. Забери. Пожалуйста.
Я пожал плечами, сунул купюру в карман и пошел на выход. Мурша семенил за мной и старался не отсвечивать. В искомой квартире дверь уже была открыта - меня ждали. Махнув кудрявому рукой, я закрыл дверь перед его носом и очутился в самой обычной прихожей самой обычной квартиры. Обычная вешалка, шкаф, обувь снятая - а туда ли я попал?
Прошел в комнату, в которой горел свет. Ага, понятно, шторы закрыты - то ли света боятся, то ли от слежки прячутся. В комнате сидел парнишка лет двадцати, в очках с тонкой оправой, в наушниках, серой толстовке и джинсах. Взгляд направлен в монитор.
- Проходим, садимся у стены, смотрим ровно, не улыбаемся. - Проговорил он скороговоркой, не отрывая взгляда от компьютера.
Я оглянулся, увидел стул возле идеально белой стены, сел на него. Напротив, на штативе стоял фотоаппарат, подключенный длинными проводами к компьютеру.