Пепел на ветру

Жизнь в доме вновь потекла медленно и размеренно. Слуги убрали в гостиной, Питер запер заднюю дверь и ушел домой. Ни одного звука не доносилось и из спальни хозяйки — если не считать тихих скрипов, какие часто слышны в старых домах. Даже каминные часы тикали как-то приглушенно.

Напряжение вечера медленно угасало. Неподвижно сидя у камина, Элайна смотрела в огонь, размышляя о том, что ей теперь предстоит. Она уже истратила почти все деньги, в кошельке у нее осталось всего несколько монет, а между тем ей недоставало самого необходимого. Ветхую ночную рубашку приходилось то и дело штопать, и она ничем не напоминала одеяние, приличествующее молодой жене. Коул требовал, чтобы она носила купленную им одежду — все эти роскошные, элегантные платья, к которым ей так не терпелось прикоснуться. Но зачем? Чтобы устроить очередной маскарад и убедить весь мир в том, что они — счастливая пара?

Она знала, что мучает ее. Ей никак не удавалось забыть о том, что произошло в отеле, ее память запечатлела каждое прикосновение, каждый поцелуй, и от этих воспоминаний она вспыхивала, словно ожидая продолжения.

В коридоре послышались неровные шаги, и Элайна вздрогнула, прислушиваясь к сбивчивому ритму собственного сердца. С чем он идет к ней на этот раз — с гневом или с насмешкой? Может, Коул просто хочет встать у кровати и смотреть на нее, спящую?

Шаги затихли, и дверь распахнулась. Коул шагнул через порог. Его губы были крепко сжаты, брови сошлись на переносице. Расстегнутая до пояса шелковая рубашка открывала широкую грудь. Стоя неподвижно, он пристально вглядывался в глаза жены.

С губ Элайны сорвался сдавленный вздох, и тут Коул, шагнув ближе, заставил ее вспомнить о том, как ненадежна защита ветхой ткани.

— Вы хотели о чем-то поговорить со мной? — Она прошла мимо, якобы для того, чтобы закрыть дверь, а затем, вернувшись к камину, осторожно присела на краешек стула, пытаясь унять дрожь в ногах.

К ее удивлению, Коул заговорил негромко и мягко:

— Сегодня вечером ты была неотразима.

Не дождавшись ответа, он кончиком трости приподнял подол нижней юбки, которую она только что повесила на ручку дверцы, а потом открыл набитый роскошной одеждой шкаф.

— Когда ты спускалась по трапу с парохода, мне подумалось, что Эл уже не прячется где-нибудь в складках твоей юбки, но кажется, я ошибся.

Подбородок Элайны слегка задрожал.

— А по-моему, до этого просто никому не должно быть дела.

— Черт побери! — Коул распахнул вторую дверцу. — В твоем распоряжении целый гардероб роскошных нарядов, а я, придя сюда, вечно застаю тебя в обносках!

— Все верно, сэр. Но какими бы ветхими они ни были, они принадлежат мне. — Элайна с независимым видом выпрямилась на стуле. — Разве я разочаровала вас сегодня вечером или поставила в неловкое положение перед гостями?

— Разумеется, нет! Ты оказала мне честь…

— Благодарю вас. — Элайна с облегчением вздохнула. Успокоившись, Коул принялся внимательно осматривать комнату жены. Здесь царил идеальный порядок.

— Но что тогда вызвало ваше недовольство? — негромко поинтересовалась Элайна.

— Ты имеешь в виду напыщенного болвана и это неожиданное бегство Бреггара Дарви… который весь вечер увивался вокруг тебя? Несомненно, он увлекся тобой с самого начала… — Коул неодобрительно посмотрел на жену. — Запомни, я не намерен делить тебя с ним.

Элайна вспыхнула:

— Доктор Латимер, я не игрушка и не вещь, предназначенная для удобства кого бы то ни было! — Вскочив, она быстро прошлась по комнате и, остановившись перед мужем, ехидно спросила: — Ну скажите, что вы за человек? Кем надо быть, чтобы сначала пригласить гостей к ужину, а затем выгнать их из дома? Ваши манеры оставляют желать много лучшего — вы вели себя, как капризный ребенок!

Коул нетерпеливо перебил ее:

— Я выгнал только Брегтара.

— Интересно, за что? Неужели только за то, что он врач и продолжает практику?

— Врач? Как бы не так! Этот идиот…

— Довольно! — Элайна вовсе не желала подогревать вражду между двумя соседями.

— Он советовал мне ампутировать ногу! — бушевал Коул. — Отрезать и покончить с этим — вот как он выразился!

— Прекратите! — В глазах Элайны появилась боль. — Я не желаю больше слушать вас! Вы злобный, нелюдимый человек!

— Вот он, голос крови! — Коул рассмеялся. — Между тобой и Робертой гораздо больше общего, чем я полагал! «Злобный и нелюдимый»! Именно эти обвинения она часто бросала мне в лицо. Кажется, теперь ты решила продолжить традицию. — Его голос срывался, глаза пылали, выдавая ожесточенную внутреннюю борьбу. Ну как ему было рассказать ей о жаре в чреслах и желании схватить ее в объятия, прижать к себе! — Ты даже превзошла свою кузину. Она пообещала то, что не смогла дать, а ты отказываешь в том, что дала!

Лицо Элайны покраснело, ноздри ее раздувались.

— Я уже не раз просила не сравнивать нас! — тихо и зловеще произнесла она.

— О да, ты сама невинность! В ту ночь ты так вовремя исчезла — не потому ли, что следом тут же появилась Роберта? Сколько заплатила тебе кузина за твою девственную кровь?