Пепел победы

Через час группа лейтенанта Кострыкина, взяв восточнее, сошла с дороги и выбралась на окраину леса, за которым до самого горизонта расстилалось заброшенное, поросшее какими-то сорняками поле.

– Привал десять минут, – шепнул разведчик, догнавший Ефимова.

В ответ тот автоматически кивнул, хотя этого, естественно, в темноте никто не увидел, и передал команду дальше. Группа остановилась, в десяток секунд расползлась тройками в разные стороны и замерла в неподвижности. Залегшие фигуры поглотила тьма.

Ефимов скинул рюкзак и, оставаясь стоять, прислушался. Прямо за спиной, негромко переругиваясь, разворачивали станцию радисты, чуть правее шуршал шоколадной оберткой Федор, впереди недовольно ворчал Прошкин. Левый фланг, возглавляемый ефрейтором Зудовым, хранил молчание, и это напрягало.

«Утухли, наверное», – подумал Ефимов и уже собрался пойти поглядеть, не спит ли хором вся тройка, но не успел.

В центре группы вдруг ярко вспыхнул фонарик.

– Блин, вот сука! – вырвалось у Сергея.

Он резко изменил направление движения и быстро зашагал в сторону света, намереваясь пнуть радиста, настолько не дружащего с головой. Заместитель командира группы не сомневался в том, что воспользовался фонариком именно один из них. Каково же было его удивление, когда в отраженном свете он сумел разглядеть лицо правонарушителя!

– Какого хрена? – скорее устало и обессиленно, чем зло, процедил Ефимов, склоняясь над Кострыкиным, разглядывавшим в свете фонаря карту. – Ты плащ-палаткой не мог укрыться?

– Да ладно! – отмахнулся лейтенант, наконец-то найдя на карте что хотел, а именно точку стояния.

– Ваня! – Ефимов опустил руку на плечо своего командира. – Привыкай все делать так, как положено на войне. Привычка – вторая натура. Привыкнешь включать фонарик когда ни попадя, и врубишь его на реальном боевом задании.

– Да ну! – Кострыкин начал складывать карту.

– Включишь, еще как! Запомни, если солдат привык спать, заступая дневальным к тумбочке, то и на войне он тоже с большой долей вероятности будет кемарить. Ощущение опасности, конечно, подстегивает, но привычка остается. Так что давай договоримся!.. Если включать фонарик, то только под плащ-палаткой, а лучше под двумя. Одна просвечивается даже от огонька сигареты. Договорились? Хорошо?

– Ладно, я тебя понял. – Поразмыслив, лейтенант все же решил согласиться с доводами заместителя. – Примак, – окликнул он возившегося неподалеку радиста, младшего сержанта Андрея Примакова. – Плащ-палатку, блокнот и ко мне!

Радист зашуршал рюкзаком, доставая требуемое, а Ефимов усмехнулся и пошел прочь. Акцентировать внимание на излишне громко отданных командах он на этот раз не стал. Всему свое время, вот только его с каждым днем оставалось все меньше и меньше. Сигнальные ракеты, вспыхнувшие на горизонте, и выстрелы, донесшиеся чуть позже, возвестили о том, что объект поиска найден. Почти сразу зазвонил телефон группника.

– Да я понял, я понял. Ракеты вижу, да, вижу, – отвечал в аппарат Кострыкин, одновременно пялясь на красную точку ракеты, взлетевшей над землей. – Радисты, быстрее качайте связь! Через пять минут всем быть готовыми к движению. – Говорил лейтенант быстро, отрывисто, словно этим пытался опередить ускользающие секунды. – Михалыч, – позвал он прапорщика, скрывшегося в темноте.

– Я здесь! – отозвался тот, возвращаясь к группнику.

– База у озера Глубокое, – сообщил Кострыкин, и Ефимов тут же представил себе карту.

– Какой же умник придумал разместить объект в этом квадрате? – Сергей задал вопрос скорее сам себе, чем лейтенанту.

Тот это понял и не собирался отвечать.

– Местность у озера во все стороны на пару километров совершенно открытая. Хотел бы я знать, кому взбредет в голову иметь базу без возможностей отхода в случае обнаружения? Н-да!.. Ладно, фиг с ними. Каковы наши планы? – Ефимов, в голове у которого к этому моменту нарисовалась карта местности, к определенным выводам уже пришел, но ему хотелось услышать, что скажет его командир.

– Между нами и озером речка, – совершенно справедливо заметил Кострыкин. – Если возвращаться назад, к трассе, и двигаться к мосту, то к месту организации засады мы не успеваем. Логично?

– Логично, – согласился Ефимов, думавший примерно так же.

– Предлагаю идти к реке по прямой. Если найдется удобная переправа, то перебраться на другой берег, если нет, то послать всех и начать движение к месту засады.

– В принципе согласен, но давай поступим чуть по-другому. Пересекаем это поле, останавливаемся в посадке. Я остаюсь с основной частью группы, ты берешь пять человек. Вы без рюкзаков выдвигаетесь к базе. Если, как ты сам сказал, переход через реку не составит труда, то форсируешь ее, в темпе доходишь до объекта, совершаешь налет и возвращаешься обратно. Если местность вокруг реки болотистая, то, соответственно, сразу идешь назад, и мы в темпе выдвигаемся к месту проведения засады.

– Согласен. – Одобрив предложенный план, лейтенант поднялся с корточек, широко зевнул и скомандовал: – Через две минуты начало движения.

– Ваня, не шуми! – Ефимов усмехнулся.

Группник оказался воистину неисправим.

Вскоре ленточка людей появилась из леса, растянулась по полю и начала пересекать его, двигаясь юго-восток. Дальнейшие действия проистекали согласно намеченным планам. Увы, с ходу преодолеть речушку, расплывавшуюся многочисленными болотцами, не представлялось возможным. Разведывательный дозор, отправленный на поиски объекта, возвратился к основным силам группы ни с чем. Ночь близилась к завершению. Командир группы пребывал в расстройстве.

– Не бери в голову! – как мог утешал его Ефимов. – Не нашли и не нашли. Не там бродили? И что с того? Спросят, почему не пошли на выстрелы, ответишь – не осталось времени. Искали вдоль рек. Одним словом, скажешь правду. Конечно, дядям с большими погонами видней, но, по моему мнению, у этого озера ни один дурак размещать базу не станет. Короче, не нервничай. Давай, поднимаем ребят и топаем. У нас и так все впритык.

– Это точно, – тихим шепотом согласился Кострыкин, повернулся к радисту и начал отдавать распоряжения: – Общий подъем, пять минут на сборы.

– Провериться в тройках, наличие людей, оружия и имущества, старшим доложить, – добавил Ефимов, и радист, получивший исчерпывающие указания, скрылся в темноте ночи.

Шли быстро, благо ночью было хоть чуть-чуть прохладнее. Ефимов шагал первым. Терпеть занудство Прошкина, стонущего насчет своей нелегкой судьбы, пинать и подталкивать его сзади, пытаясь увеличить скорость движения, больше не хватало сил. Теперь старший сержант брел где-то позади, но плакаться не перестал. Что самое поразительное – Ефимов понимал это совершенно четко – жаловался Прошкин не потому, что действительно перенапрягся, а скорее по привычке вечного нытика.

Начало светать. Чтобы остановить группу, достаточно оказалось поднять руку.

– Старших троек ко мне! – приказал Ефимов, повернувшись к Башмакову, застывшему в трех метрах, а через мгновение добавил: – И командира…