Глава 5
Потянулись обычные, вполне рутинные дни боевой учебы. Быт не радовал, мало того что вышестоящему начальству было совершенно все по фигу, так и сам здешний ландшафт не давал ни малейшей возможности расслабиться. Больше всех сетовал по этому поводу все тот же Прошкин.
– Любое передвижение в напряг, – со страдальческими нотками в голосе вопил он. – В туалет в гору и с горы, на обед с горы и в гору, помыться опять вверх-вниз. Неужели лучше места найти нельзя? – Непонятно было, кому он адресовал свой упрек, но ответа так и не дождался. – Да еще говорят ходить строем! Да чихал я! Как ходил, так и буду…
Он говорил еще долго, но его свободолюбивые заявления всерьез не воспринимались никем, даже, наверное, им самим. Так, разговор ради разговора.
«Ну, любит человек потрепать языком! Когда ему за это ничего не будет, пусть треплется, релаксирует, – в свою очередь, рассуждал Ефимов. – Когда начнет всерьез доставать, можно будет и одернуть».
Так дни бежали за днями. Начальство вводило новые ограничения, все больше сужавшие рамки свободы личного состава. Но больше раздражало не это, а упорное нежелание, возможно, и неумение командования сделать хоть что-то по улучшению быта собственных подчиненных. У командиров рот, непосредственно работающих с людьми, для этого недоставало власти, а все остальные своим видом показывали, что плевать на это хотели. И впрямь, что им контрактники? Это не они с утра до ночи надрывают с ними глотку на занятиях, спят с ними в одних палатках. Это не они, в конце концов, пойдут с личным составом на выполнение задания. Ванька-взводный да командир роты – все на них и все против них.