Пепел победы

Разведчики вышли на окраину леса, распластались на земле, расползлись в разные стороны и принялись ждать. По агентурным данным, именно здесь должна была состояться встреча двух полевых командиров. Все прошло бы гладко, если бы со стороны села не показалось овечье стадо.

– Это ж надо, как неудачно! – Командир группы, подняв бинокль, вглядывался в направлении надвигающейся отары. – Старший сержант Прошкин, ко мне!

Услышав команду, тот змеей скользнул через кустарники, оказался рядом с офицером и выдохнул:

– Товарищ капитан, старший сержант Прошкин по вашему приказанию прибыл!

– Молодец, хвалю! – Группник похлопал старшего сержанта по плечу. – Видишь отару? – Командир показал на нее пальцем. – Я с группой оттянусь в глубь леса, ты со своей тройкой останешься здесь. Дождешься подхода стада, если людей нет – пропустишь через себя и подашь сигнал. Если есть пастух или несколько – сделаешь все как надо и доложишь. Понял?

– Так точно! – отозвался старший сержант.

Пока эхо повторяло его слова, командир исчез. Он словно растворился в утренней дымке.

Почти сразу Виктор заметил бородатого мужика, идущего за отарой. Какое-то время он наблюдал. Лишь убедившись в том, что сторож у стада один, Прошкин решил действовать.

– За мной! – скомандовал он бойцам своей тройки, выдвигаясь навстречу ничего не подозревающему пастуху.

«Ты справа, ты слева, я по центру». – Показав знаками, кому и где предстоит действовать, Виктор прижался к дереву и принялся ждать. Секунды щелкали, как капли, падающие из крана. Вскоре пастух поравнялся с разведчиками, не заметил их и прошел дальше.

«Пора», – сам себе скомандовал Прошкин, вскочил на ноги и бросился на спину ничего не подозревающему пастуху.

Скрутить бородатого типа оказалось легче легкого. Руки за спину. Кляп в рот сунул подбежавший солдат.

– И что дальше? – напарник тяжело дышал, второй боец тройки, засев в кустах, внимательно поглядывал в сторону села.

– Что делать? – переспросил старший сержант и вдруг понял, что он на самом деле этого не знает.

«Сделаешь все как надо», – сказал командир группы, а он, дурак, не уточнил. А надо-то как? Из многочисленных прочитанных книг старший сержант точно знал, что спецназ следов и свидетелей не оставляет.

«Нужно убрать свидетеля! Он нас видел. Надо его прикончить, но как?»

Выход подсказал напарник, сидевший на корточках:

– Давай я буду держать сзади его руки, а ты перережешь горло. Вот нож. – Боец вытащил из разгрузки обоюдоострый кинжал, ярко сверкнувший на солнце.

Красавец, однозначно ручной работы. Такой просто подержать в руках и то было приятно, а уж воспользоваться им!.. Прошкин вспомнил, что ему предстояло сделать, и его передернуло. Кап, кап – бежали секунды. Командир ждал. Можно было бы поменяться местами с напарником, но не примет ли тот такое действие за слабость? И старший сержант решился.

– Держи, – с трудом разжав зубы, Виктор толкнул пленного в руки напарника, взял нож. Сердце на каждом ударе выпрыгивало наружу, не замечая ребер.

– Ну, молись, сука! – Виктор попытался разбудить в душе ненависть к этому бородатому пастуху, но получилось не очень.

Палач перехватил взгляд своей жертвы. Пялившийся на него человек был бледен, руки его тряслись, губы дрожали, он понимал, что смерть неминуема, и ничего не мог поделать, даже не сопротивлялся. Не хватало сил хоть что-то предпринять. Слишком нежданно нагрянула беда. Язык прилип к гортани.

Если бы у бородатого пастуха был хотя бы малейший шанс выпросить прощение, он сделал бы все, чтобы его не тронули. Но такого шанса у него не было. Смерть, неизбежная, неотвратимая, застыла в почти таких же обезумевших, растерянных глазах русского парня, смотревшего на него. Тот хотел бы, но не мог отступить. Рука с ножом поднялась к открытому горлу.

Прошкин подумал, что лучше бы он стоял сзади. Тогда было бы удобнее резать и не пришлось бы встречаться глазами со своей жертвой. Сжав зубы, вложив все силы в одно движение, Прошкин ударил острием в боковую поверхность шеи и повел руку на себя. Острое, как бритва, лезвие распахало горло, удивительно легко поддающееся напору. Пастух захрипел, судорожно дернулся.

«Надо было бить острием чуть ниже кадыка, во впадину», – мелькнула мысль.

В следующее мгновение из раскрывшегося багрово-красного зева в старшего сержанта ударили струи темной, парной крови. Она падала на его лицо, грудь, текла дальше.