Пепел победы

– Загадывать не станем, но постараемся идти помедленнее. – Ефимов лазил по карманам рюкзака в поисках лейкопластыря.

Как выяснилось, Гусев натер ногу.

– Тут не так далеко, до сумерек все равно успеем. Можно не гнать. За день и так уже налетались выше крыши!

Наконец бактерицидный лейкопластырь оказался найден.

– Держи. – Ефимов протянул его Гусеву, виновато переминающемуся с ноги на ногу. – Давай, Андрюха, в темпе!

– Я быстро, – заверил Гусев, скидывая ботинок и надежности ради накладывая на поврежденное место сразу два пластыря крест накрест. – Готов! – через пару минут отрапортовал он.

Ефимов махнул рукой и приказал:

– Головняк, за мной!

На этот раз они двигались именно так, как и положено. Старший прапорщик привык водить свои группы не спеша, вне троп и вершин хребтов.

По координатам «Старца» бойцы добрались гораздо быстрее, чем рассчитывал сам Ефимов. Когда ему навстречу поднялся разведчик из группы капитана Никитенко, до наступления сумерек оставалось не меньше двух часов. Достаточно, чтобы оборудовать позиции и как следует перекусить.

Но едва Ефимов и Кострыкин сели ужинать, как прибежал гонец от ротного. Тот ждал полного и подробного отчета о событиях прошедшего дня. Особенно его интересовал «немец», а именно обстоятельства его убиения. Расспрашивал ротный долго, затем появился ефрейтор Зудов.

– Товарищ капитан, разрешите обратиться к товарищу старшему прапорщику.

– Валяй! – После расспроса группника и особенно просмотра снимков Кречетов пребывал в приподнятом состоянии духа.

– Товарищ прапорщик, у вас уголь активированный есть?

– Нет, а зачем?

– Да Жбанов запоносил. Четвертый раз за день уже его пронесло.

– Четвертый! – Ротный усмехнулся. – Скажешь тоже!.. Разве это понос? Вот у нас во время командировки в Абхазии был самый настоящий понос! Во сне живот скрутит, просыпаешься уже в полете, бежишь, как спринтер, лишь бы успеть. А ты – четыре раза! Эка невидаль. Ладно, подойди к Петровичу. У него имелось что-то против диареи.

Зудов смылся с горизонта, а ротный, оглядевшись по сторонам, тихо произнес:

– Что ваш результат накрылся медным тазом, вы, думаю, уже поняли?

– Где-то как-то так. – Ефимов не стал отпираться от обнародования недавних мыслей, а его группник, ошарашенный этой новостью, но не желающий выглядеть тугодумом, тупо кивнул.

– Вот так-то, Ваня! – Хорошее настроение ротного как ветром сдуло. – Я виноват, надо было сразу по основной частоте доложить, а я на запасной на комбата вышел. А он, похоже, дальше проболтался. Вот твой результат под колпачок и взяли. А тут так: кто первый красиво доложился, тому и пряник! – Ротный на миг умолк, давая возможность группнику осмыслить услышанное, а потом спросил: – Хочешь, случай расскажу?

Кострыкин кивнул.

– Девяносто девятый год, осень. Я тогда еще только-только в бригаду пришел и сразу на Кавказ угодил. По-моему, та высота называлась Альпийская. Или мы ее сами меж себя так прозвали, точно не помню. Поставили нам задачу эту высоту взять. Пока мы до нее добирались – чехи смылись. Окопались, сидим, по сторонам зырим.

Часа через полтора подтянулась пехота. Она, знамо дело, хозяйственная. Кто-то уже палатки на вершине поставил, костерок, чайничек, даже флаг российский поднял, пайки есть, вода тоже. В общем, жизнь почти наладилась. Уже часов восемь сидим, вдруг звук двигателей. Из-за поворота по дороге вылетают две пары БМД и на полных парах прут в нашу сторону.

Мы в окопчики, вверх зеленые ракеты. Кто знает, что у этих орлов на уме? В ответ тоже ракета пошла. Три БМ внизу встали. Четвертая вверх карабкаться начала, но до вершины не дотянула, заглох двигатель. Смотрю, на броню вылезает этакий бравый десантник в тельнике и в шлемофоне. Наверное, он привык орать сквозь рев мотора, поэтому докладывал так, что слышно было во всем лесу: «Товарищ полковник, докладывает капитан Пупкин. Высота Альпийская взята, потерь личного состава нет».

Мы в ржач. Смотрим на капитана как на сумасшедшего, мол, что за придурок, и гогочем. А этот герой отвернулся и наорал на механика. БМД завелась, сдала чуть назад, крутанулась и понеслась в обратную сторону.

Мы тогда еще долго смеялись, а сейчас я думаю, это не он придурок, а мы. Капитан ведь не просто докладывал! Он себе и своим людям награды зарабатывал. Может, доложи я о взятии той высоты, так и орден получил бы, и давно бы майором был, а то и на подполковничьей должности. Вот тебе и вовремя поданный рапорт!

Ротный замолчал, погрузился в воспоминания. Потом они еще долго вели беседу. Впрочем, поужинать командир первой группы и его заместитель успели еще до темноты.