Пепел Предтеч (СИ)

На миг, мне стало его даже жаль. Стремление Глухача украсить свой дом читалось на стенах, и отражалось в обстановке вокруг, и в нём не было ничего необычного, кроме одного: он не понимал — как. Это в моей памяти непринуждённо покоились пейзажи природы, примеры чужого творчества и чувство вкуса. Сам того не замечая, я стоял на плечах гигантов, в то время как хозяину этой комнаты пришлось изобретать заново наскальную живопись.

Отсюда и рос мой внутренний дискомфорт и диссонанс — от столкновения с детским по своей сути творчеством, совершаемым со звериной серьёзностью на лице.

Единственное, что было мне здесь приятно — это непредставимо пушистый ковёр цветов морской пены, в котором я утопал по самые щиколотки. Да ещё, пожалуй, широкая кровать, в которой мы могли бы разместиться с Белкой и её братом втроём.

Но вряд ли Артём горел желанием оставаться с нами наедине надолго — он грубо и бесцеремонно потянул меня за руки, вытягивая на самую середину кровати, потом фыркнул в сторону сестры, и пошёл прочь. Мы остались с Белкой вдвоём.

Неслышно для меня, Аня скользнула по кровати, взобралась на неё с ногами и склонилась над моей головой. По непринужденной улыбке, скользнувшей на её лице, я вдруг подумал, что ей нравится находиться здесь — в этой комнате. Возможно, дело было в том, что убогие украшения в комнате не вызывали у неё дискомфорта. Возможно, дело было в том, что мягким был ковёр и кровать — а на кровати был я — вместе с ней.

Длинные рубиновые пряди упали мне нечаянно на лицо, прежде чем девушка заправила их в причёску. Я перевёл на неё взгляд, и она посерьёзнела, почуяв начало важного разговора. В конце концов, если я хотел найти Пыль, спрашивать следовало именно её. Белке уже удалось однажды её найти.

— Аня... ты знаешь, что со мной происходят иногда странные вещи, — я начал издалека.

— Ещё бы не знать, — вздохнула девушка. — Хотя то, что сейчас случилось — это что-то иное, да? Может быть, это просто слабость? Эта огромная молния явно сказалась на тебе плохо.

— Нет, это не просто слабость, которая пройдёт со временем. Это — пробуждается во мне чья-то память. Послушай, — я приподнялся в кровати, когда Белка недоверчиво взглянула в мои глаза. — Случается, что я становлюсь одержим другой личностью. Ты уже видела, как это происходит. Ты его... видела. Но теперь я вижу и образы давно минувших дней. Я считаю, что вижу воспоминания моих предков.

— Это... наверное звучит не так плохо, как сидящий в голове маньяк! — зелёно-голубые глаза Белки округлились в удивлении. Помолчав, она призналась. — Я ни разу ничего подобного не слышала. Хотя... бывают случаи, когда пси-способности у людей проявляют аномальные свойства. Как правило, обычные приёмы им тогда даются с ощутимым трудом, зато они могут делать что-то совсем необычное, — с воодушевлением и блеском в глазах, как и всегда, когда темой разговора становились пси-способности, рассказала мне Белка.

— Это чистой воды — мой случай, — я пожал плечами. — А часто ли таким псионам получалось найти себе Пыль?

Почему-то Аня развеселилась, звонкими колокольчиками раструсив звуки смеха по комнате.

— Пыль — это величайшее сокровище, — строго сказала мне Белка, и назидательно положила указательный палец на мою грудь. — Вся найденная Пыль хранится на верхних ярусах, и её тратят лишь для того, чтобы дать самым талантливым псионикам особую силу. Даже не в награду — а для того, чтобы вручить им в руки ответственность. И после этого они должны служить стражами всех нас, людей, до конца своих дней.

— Я понял. Человек с аномалией пси-способностей просто не сможет пройти сквозь сито отбора, — кивнул я. — А в порядке эксперимента кому-нибудь давали Пыль из таких людей?

— В порядке эксперимента? — округлила глаза Белка. Я запоздало опомнился, что для неё это, похоже, звучало как «выдать пост Президента в порядке эксперимента в какой-то стране» — для меня. И то, пожалуй, шансов на последнее было гораздо больше — главное, найти страну, какую не жалко даже собственным жителям.

— Ну, раньше-то Пыли больше было, — пояснил я. — Известно же, что Пыль не делает женщин псиониками. Значит, на вас уже пробовали, несмотря на её огромную редкость.

— Наверное, раньше и пробовали, — задумалась Белка. — Но аномалии пси-дара в былые времена, насколько я знаю, встречались редко. Псионические способности в наше время сильнее, чем в древности. Это потому, что самых способных забирают в Извлекатель последними, и у них больше шансов передать дар потомкам, — постепенно переходя на шепот, трагически сообщила мне Аня.

— Я понял, — тихо вздохнул я, чувствуя перемену её настроения. — Давай вернёмся к теме, хорошо, Аня? Так вот, все эти видения — это проблема, потому что я не могу с ними совладать. Они могут вывести меня из строя в любой момент. Я опасаюсь, что могу однажды вообще не выбраться.

— Однажды ты точно не выберешься, — хмуро согласился Шут в моей голове.