Пепел прошлого

Генетическая экспертиза останков жертв массового убийства в поселке Залесье еще не готова. Машина, которая увезла Валентину от дома Нины Николаевны Стешиной, не установлена. Не оказалось в поселке на момент проверки ни одной с неработающим дальним светом на левой фаре. Ни одной!

– Никаких результатов, Родионов! – возмутился вчера полковник на вечернем совещании, когда подводились итоги работы. – Как так можно работать?!

Он молчал, хотя мог бы пожаловаться на нехватку людей, на то, что местные оперативники из Залесья никакой помощи не оказывают. На то, что полное отсутствие свидетелей и желающих сотрудничать людей очень мешает.

– Дело гиблое, Саня, – вздохнул вчера Леша Ирхин, уставив на него глаза, покрасневшие от напряженного просмотра записей. – Самое главное – мы не знаем даже, что ищем?!

– Алексей, не отчаивайся, – похлопал он капитана по спине. – Так всегда бывает, когда не знаешь, что ищешь. Будто бродишь в потемках, а потом – раз! Один пазл, второй, третий – и картинка сложилась.

И тогда Алексей – измотанный до нервного тика – сказал ключевую фразу, с которой Родионов уснул и с которой проснулся:

– Если в деле замешаны местные полицейские, у нас нет шансов…

Он словно взял все мысли Родионова, тряхнул и выстроил цепочкой. А как еще?! Как могло столько всего произойти, если не с их молчаливого согласия? Конечно, он не сказал бы, что они саботируют его расследование, но не помогают – это точно.

Он быстро побрился, оделся, вошел в кухню и удивленно округлил глаза.

– Ничего себе, Илья Сергеевич! – воскликнул Родионов, присаживаясь к столу. – Как это вы ухитрились из ничего собрать такой шикарный завтрак?

– Яйца, остатки кефира, горсть муки, сода. Баночка джема нашлась на полке, – меланхолично перечислил Звягинцев рецепт пышных оладушков, разложенных на тарелках. – Когда растишь маленькую дочку без жены, учишься многому: и косички заплетать, и блинчики печь, и в куклы играть. Надеялся внуков понянчить, но не вышло. Давай, Саша, поедим. Ты сегодня ведь не в управление едешь, правильно я понял?

– Так точно. – Родионов разлил заварку по чашкам, долил кипятка из электрического чайника. – Хотел снова к вам в поселок ехать.

– Зачем?

– Поговорить с лейтенантом Сальниковым. Он обещал узнать для меня, кто дежурил в ночь убийства Валентины Толкачевой на дороге. Кто-то же их срисовал.

– Зря прокатаешься. Не было «гайцов» на дороге, я уже узнавал. Кто-то другой их срисовал: Анфису и Валентину. Либо Данила доложил кому-то.

– Или сосед Стешиной, который сдает в аренду проституткам чужой дом. Или еще два десятка человек… – Родионов тяжело вздохнул. – Проверили все машины в поселке – у всех с фарами полный порядок. Либо Анфиса врет, либо лампу поменяли.

– Либо другая фара: не левая, как утверждает наша Анфиса, а правая. Она же наверняка не очень трезвая была, могла и перепутать. – Звягинцев пожевал оладушек и, забыв проглотить, замер с раздутой щекой.

– Что? – насторожился Родионов.

– У Чака правая фара не горит «дальним». Только сейчас вспомнил! – Звягинцев заметно побледнел. – И он постоянно торчит на трассе в своем микроавтобусе. Он знал, что Анфиса со старшим лейтенантом на адресе. Машину его тоже знает – мог сложить два и два. Да и Анфиса… Где ты видел честных проституток, Саша? Все! Едем…

До поселка они почти не разговаривали. Каждый катал в голове свои мысли, но почему-то Родионову всю дорогу казалось – Звягинцев с ним не до конца откровенен. По какой причине приехал к нему так рано, да еще и на электричке – не сказал. Что прячет в правом нагрудном кармане старого плаща – тоже. По какой причине настаивает на повторном допросе врача общей практики Устинова – не стал объяснять.

Все кругом играют в молчанку. Достали просто! Это касалось и Леши Ирхина. Когда Родионов позвонил ему и спросил о результатах, тот принялся важничать.

– Есть кое-какие соображения, – ответил он после непродолжительной паузы.

– И какие?

– Пока боюсь трещать на ветер.

– Да ты, блин, в мою сторону потрещи, капитан! – повысил голос Саша.

– Майор, извини. Пока не буду уверен точно, ничего говорить не стану. А то пущу тебя по ложному следу, и опять назад откат и лишнее недовольство начальства.

Родионов отключился и больше никому звонить не стал, хотя порывался набрать номер Устинова и договориться о встрече. Где-то километров через сорок Звягинцев неожиданно зашуршал пакетом, в который убрал их недоеденный завтрак.

– Будешь? – протянул он оладушек, завернутый в салфетку. – Пожуй, майор, кто знает, когда еще удастся поесть.

Родионов проглотил, почти не жуя. Он был зол и голоден. Или голоден и зол. Никогда не считал себя тупым, а тут вдруг заподозрил. Почему он никак не доберется до убийцы? Ясно же, что это кто-то из местных. Как пить дать, кто-то из них! И не засветился никак, слился, не наследив. Или…

Или наследил и следы свои потом не обнаружил? Так и их эксперты работали на месте преступления. Могли бы…