Пепел прошлого

— Ксения, — начал Мартен, и его голос зазвучал удивительно мягко, — Я пришел, чтобы предложить тебе помощь. Я оплачу ремонт кафе и позабочусь о долгах. Ты получишь деньги завтра же, если согласишься.

Ксения вздрогнула. Этого предложения она боялась так же, как и ждала.

— Почему ты это делаешь? — спросила она, голос её дрожал от неподдельной боли.

— Не считай это жалостью, — осторожно проговорил Андре, его глаза изучали её лицо. — Я всего лишь хочу решить наши разногласия… мирным путём.

— Путем шантажа и подкупа?

— Называй это, как хочешь, — к Андре вернулась его привычная уверенность. — Но у тебя нет другого выхода. Ты, конечно, можешь рассказать обо всем в своем блоге, и тебе даже поверят. Ровно до момента, когда статья об… увядшей розе с фотографиями нашего поцелуя будет опубликована. Ты потеряешь и кафе, и репутацию.

— Ты всегда выигрываешь, да? — стиснув зубы, Ксения с ненавистью посмотрела на Андре.

— Да, — спокойно ответил он. — Всегда. Но не огорчайся слишком. Ты была достойной соперницей, и я получил удовольствие от нашей… игры.

От такого неприкрытого цинизма Ксения замолчала, уставившись на мужчину так, словно видела Андре в первый раз. Она почувствовала прилив отчаяния. С одной стороны, она знала, что её возможности исчерпаны, и без этой помощи кафе так и останется выжженной пустыней. С другой стороны, принятие его предложения казалось предательством своих убеждений. Она понимала, что Андре мог использовать это как повод для дальнейшего давления на неё.

Илья стоял в стороне, наблюдая за ними и чувствуя, что растет новая трещина в том, что ранее казалось ему твердым и цельным в его мире. Он хотел остановить Ксению, удержать ее от тяжелого решения, от того, чтобы сдаться Андре, выгнать бизнесмена, но молчал, зная, что ничего не может предложить ей, кроме статьи в студенческой газете и призрачной надежды на сбор огромной суммы денег.

— Хорошо, — ровным тоном произнесла она, но что-то в ее фасаде треснуло на мгновение, голос девушки сорвался и она быстро заговорила с мольбой: — Только не приноси деньги сам. Передай через кого-нибудь. Я не могу тебя больше видеть. Пожалуйста… Уходи… Уходи.

Огонь в глазах Ксении угас. Это было предательство собственных убеждений, но альтернатива была еще хуже — полный крах и разочарование отца.

Илья, внимательно слушавший их разговор, был шокирован. Он не мог поверить, что Ксения пришла к такому решению.

— Ксюша, почему? Ты не можешь сдаться так легко! — Илья воскликнул с отчаянием в голосе.

Но она будто не слышала, не сводя взгляда с Андре.

Тот кивнул.

— Как пожелаешь, Ксения.

В его глазах мелькнула тень сожаления, или так ей показалось.

В глубине души Ксения осознавала, что зависит от Андре сильнее, чем когда-либо могла подумать. Она чувствовала себя пешкой, но пешкой, которой остался еще шаг, чтобы не упасть с доски.

— Пожалуйста… — повторила она онемевшими губами. — Я не могу тебя больше видеть.

В ее памяти еще теплился поцелуй Андре в свете закатного солнца и отголоски их страстных свиданий, но сейчас, в пепелище своей мечты, она чувствовала только холод. Холод, который казался бесконечным.

Уходя, он оглянулся и шепнул в пустоту: "Прости меня". Но Ксения не смогла разобрать его слов.

Когда шаги Андре затихли после его ухода, Илья остался рядом с Ксенией, её тихий страж в царстве пепла и разрушений. Серая пыль устилала пол некогда уютного места. Ксения продолжала глядеть на дымящиеся остатки, в которых ещё теплилась искра её мечты. Но теперь, после всех предательств и потерь, искра эта казалась ей слишком бледной, чтобы разжигать пламя новой борьбы.

Оставшись в руинах своего кафе, она чувствовала, как предательство и спасение сплелись в единую горькую правду ее новой реальности.

Ксения взглянула на Илью, словно только теперь замечая его рядом с собой. — Как ты думаешь, смогу ли я ещё когда-нибудь смотреть на этот город так же, как раньше? — спросила она с беззащитной тоской в голосе.

Пытаясь подбодрить её, Илья кивнул: — Конечно сможешь. Мы восстановим не только твоё кафе, но и все то, что оно символизирует.

Она устало улыбнулась в ответ, но в её глазах застыла тьма. — Слишком много сгорело, — прошептала Ксения, глядя на останки своего когда-то процветающего заведения.

Илья, не находя слов, чтобы описать величину её потери, тихо обнял Ксению. И в этом объятии было больше тепла, чем мог предложить ей Андре — тепла человеческой близости, без условий и требований.

Они так стояли, пока не нарушил их тишину мерный стук камеры фотографа, решившего запечатлеть печальные последствия пожара.

Ксения медленно обернулась, глядя на то место, где только что стоял Андре. Её сердце было переполнено чувствами — страхом, яростью и вынужденной признательностью. — Я… Я сделала это для отца, для нас, — проговорила она, едва сдерживая слёзы.

Илья крепко сжал её плечи, его глаза искрились сочувствием и решимостью. — Я понимаю, — сказал он, пытаясь передать ей частичку своей силы. — И никто не осудит тебя за это решение.