Пепел прошлого (СИ)

После третьего курса мне выпала возможность уехать на практику в Вену. У нас очень осторожно подпускали студентов к роженицам, а в Европе все было иначе. Я присутствовала не только на родах, но и помогала вести приемы в женской консультации. Мне было мало всего, хотелось охватить, как можно больше, забывая про сон и отдых. Но после выпуска, когда нагрузка спала, уступив место изнуряющим трудовым будням интерна, я поняла, что мне просто необходимо найти место, где я могла бы расслабляться, скидывая все мысли в мусор.

Этим местом стал рок-клуб. Там собирались толпы людей, внешний вид которых отличался от привычного образа. Громкая музыка пробирала насквозь, прогоняя усталость и тревогу. В первый же день я обзавелась друзьями, которые приняли меня, несмотря на классические джинсы и рубашку, застегнутую на все пуговицы.

Мэри, подруга солиста группы, быстро превратила меня из скромной блондинки с толстой косой в довольно яркую представительницу современной субкультуры. Я не была фанаткой, как мои друзья, но мне очень нравилось ловить на себе возмущенные взгляды сотрудников, когда я приходила в больницу в кожаных брюках и с распущенными синими волосами. Они кипели яростью, не принимали меня, строя различные козни, распуская слухи. Только Дэну было все равно, как я выгляжу вне больницы. Я смывала яркий макияж, снимала пирсинг, заворачивала волосы так, что натуральный пшеничный цвет волос почти полностью прятал яркую синеву. А Дэн наблюдал за мной, не прекращая улыбаться.

Я вела две жизни. И меня это устраивало целиком и полностью. О парнях я не мечтала, конечно, я не была ханжой. Да и, пропадая в больнице сутками, так или иначе начинаешь видеть в еще несформировавшихся интернах вполне симпатичных парней. А потом появился Макс. Я рассмеялась, увидев скромного очкарика у заплеванной барной стойки. Он брезгливо опирался на нее локтями, стараясь не прикасаться руками. Я узнала в нем недавнего пациента, которому пришлось накладывать швы на ладонь после неудачного падения с мопеда. Он стал приходить каждую пятницу. Садился в самом углу зала и шарил взглядом по беснующейся толпе, пока не находил меня. Я пропадала каждый раз, когда ловила его вспыхивающий взгляд. Нескрываемая детская радость, восхищение и желание — вот, что я ощущала кожей, даже находясь на другом конце зала.

Он принимал меня полностью. Встречал у госпиталя, караулил у университетской лаборатории и жалел, когда я приходила, глотая слезы. Он предложил мне переехать к нему через месяц нашего знакомства. Я смеялась и уводила тему, потому что не хотела серьезности, зная, как она влияет на свободу голодного до знаний молодого врача.

Я переехала к нему совершенно стихийно, потому что ощутила, как он для меня дорог. Чувствовала поддержку, любовь и полное принятие меня. Он чувствовал меня, не ограничивая свободы, но дарил полную уверенность в будущем. Я разрывалась. Во мне бушевали две половины: одна скакала на работу, при любом писке телефона, а другая ревела в кабинке туалета, когда тест на беременность рисовал одну полосу. Я была переполнена уверенностью, что, наконец-то, нашла того, от которого хотелось забеременеть. Где-то глубоко в душе понимала, что хочу стать женой и идеальной матерью именно с Макси. Перестав предохраняться, снова и снова вспоминала слова деда, так и не дожившего до этого момента, уповая на "правило акушера Манилова". Но чуда не случилось. А с каждым днем практики я видела все больше гадости и несправедливости, теряя надежду на чудо….

…Это была обыкновенная смена. Я ставила капельницы, заполняла карты, делала УЗИ и КТГ. Одной из пациенток была молодая девушка со странным смешанным акцентом. Пока я делала УЗИ, она ни разу не взглянула на монитор, хотя другие беременные готовы были шею себе свернуть, заглядывая в экран аппарата. Вместо этого она тыкала пальчиками, унизанными золотыми кольцами с огромными бриллиантами, в экран телефона, чему-то улыбаясь. Она не задавала вопросов и вела себя абсолютно отстраненно, что не могло ускользнуть от меня.

— Ну, что… я закончила, — протянула ей рулон бумажных полотенец. — Все хорошо. Но меня настораживает Ваш тонус, поэтому я настоятельно рекомендую остаться в клинике. Мы понаблюдаем и сделаем еще пару анализов. На таком сроке не стоит рисковать.

— Мне все равно, — сказала она, не отрываясь от телефона — Котик, ты где?

К моему удивлению, по телефону она заговорила на чистом русском языке. Я открыла рот, потому что хотела обсудить результаты анализов и назначить спазмалитики, чтобы снять тонус. Но девушка делала вид, что меня просто не существует, только изредка бросала в мою сторону недовольные взгляды.

— Я тут, девочка. Тут, — в кабинет вошел высокий мужчина в сером костюме. Я замерла, потому что он был так красив, что аж дух захватывало. прямая осанка, чуть грубоватый голос, а все его движения, хоть и говорили об общей нервозности, были отточены. От него веяло уверенностью и благородностью, а он это знал и нес это перед собой, как флаг. Он спешно чмокнул девушку в губы, проигнорировав меня. — Как ты? Устала?