Пепел розы

Посмела назвать его убийцей. Убийца! Неужели она действительно думает, будто он способен сотворить такое со Сьюзан? Сердце снова сжалось. Он снова вспомнил, как звонил и звонил в дверь, потом повернул ручку. Дверь была открыта. И тут он увидел Сьюзан, которая лежала почти у его ног. Это была она и не она. Обезображенное лицо с выпученными покрасневшими глазами, разинутым ртом, вывалившимся языком, — совсем не та изысканная красавица, которую создал он.

Даже тело ее выглядело неуклюжим. Какая нелепая поза: левая нога подвернута под правую, каблук левой туфли упирается в правую щиколотку. И нежные бутоны красных роз рассыпаны по всему телу…

Издевательская дань смерти.

Смит помнил, как он стоял над ней и единственной мыслью, неуместной, было: так бы чувствовал себя Микеланджело, если бы кто-то надругался над его «Плачем Богородицы», если бы ей изуродовали лицо, как сделал один сумасшедший, несколько лет назад покусившийся на скульптуру.

Он помнил, как ругал Сьюзан за то, что она не послушалась его предупреждений и вышла замуж за Риардона. «Подожди еще немного, — увещевал он. — Этот тип недостоин тебя». — «В твоих глазах никто никогда не будет достоин!» — закричала она в ответ.

Он едва терпел, как они переглядывались, как стискивали друг другу руки под столом, как сидели рядом на диване. А еще он заглядывал к ним в окно по вечерам и видел, как Сьюзан усаживалась на колени к Риардону.

Этого хватало выше крыши. Но еще хуже оказалось, когда Сьюзан принялась встречаться с другими мужчинами. А ведь ни один из них ее не стоил. Как-то она обратилась к отцу: «Чарльз, ты должен намекнуть Скипу, что ты сам купил мне эту драгоценность. И эту тоже… И вон ту…»

А иногда говорила: «Доктор, что ты так расстраиваешься? Ты же сам твердил, что я должна развлекаться, наверстывать упущенное. Вот я и развлекаюсь. Скип вечно работает. С ним так скучно. Ты ведь, когда оперируешь, идешь на риск. Я — как ты, тоже рискую. Вспомни, доктор Чарльз Смит, что ты великодушный папочка». А ее бесстыдные поцелуйчики, заигрывания, полная уверенность в своей власти!

Убийца? Да нет же! Убийца — это Скип. Стоя над телом Сьюзан, Смит понял, как все произошло. Ее хам-муженек, явившись домой, увидел, что Сьюзан расставляет цветы, подаренные другим мужчиной, и взорвался. Точно так же взорвался бы и я сам, мелькнуло у Смита, когда взгляд его упал на уголок карточки, белевшей под рукой Сьюзан.

Весь сценарий прокрутился у него в голове. Скип — ревнивый муж, присяжные, пожалуй, проявят снисходительность к человеку, убившему жену в состоянии аффекта. И подлец отделается легким приговором. Или его вообще оправдают.

Нет, такого я не допущу, поклялся тогда Смит. Он вспомнил, как прикрыл глаза, чтобы не видеть изуродованного лица, представляя Сьюзан в блеске ее ослепительной красоты. Сьюзан, я обещаю тебе!

Исполнить обещание оказалось нетрудно. Потребовалось лишь спрятать в карман карточку, доставленную с цветами, а потом пойти домой дожидаться неизбежного звонка с сообщением — его дочь убита.

Когда его допрашивала полиция, он сразу сказал, что Скип бешено ревновал жену и Сьюзан давно опасалась за свою жизнь. И, выполняя ее просьбу, присягнул — да, все драгоценности, которых не дарил Скип, дарил ей он.

Нет, пусть мисс Макграт говорит все, что угодно, а в тюрьме сидит убийца. И останется там.

Было почти десять, когда Чарльз Смит встал. Все кончено. Он больше не сумеет оперировать. И не желает больше видеть Барбару. Она ему отвратительна. Войдя в спальню, доктор открыл маленький сейф и вынул пистолет.

Это будет легко. Куда, интересно, он попадет? Он верил в то, что души странствуют. Реинкарнация? Возможно. Вдруг на этот раз он родится сверстником Сьюзан. Может, они влюбятся друг в друга… На губах у него заиграла улыбка.

Но когда он закрывал дверцу, взгляд его упал на шкатулку с драгоценностями Сьюзан.

А если эта Макграт права? Предположим, Сьюзан убил не Скип, а кто-то другой? Макграт убеждала, что этот другой насмехается над ним, разгуливая на свободе. А из-за его показаний осудили невиновного.

Есть способ исправить положение. Если Риардон не убийца, то пусть Макграт получит все, что ей требуется, и найдет настоящего убийцу.

Достав шкатулку, Смит понес ее вместе с пистолетом к себе в кабинет, на письменный стол. Достал лист бумаги, снял колпачок с ручки.

Закончив писать, он упаковал шкатулку и записку и исхитрился засунуть их в пакет «Экспресс-почты», он всегда держал дома несколько таких. Пакет он адресовал в прокуратуру округа Берген, Хэкенсек, Нью-Джерси, помощнику прокурора Кэрри Макграт. Адрес этот он помнил хорошо.

Накинув плащ и повязав шарф, он прошел пешком шесть кварталов до «Экспресс-почты».

Доктор Смит вернулся домой ровно в одиннадцать. Сняв плащ и захватив пистолет, он прошел в спальню и растянулся на кровати. Выключил весь свет, кроме подсветки над портретом Сьюзан.

Свою жизнь он закончит с ней, а новую начнет под удары часов, отбивающих полночь. Решение принято, и он успокоился. И даже почувствовал себя счастливым.