Пепел (СИ)

– То есть на площадке, когда ты трехочковый забить не смог, так сильно думал обо мне и о том, что я тебя нахер послал? Как круто! Да вы, ребят, – я чуть наклонился, мазнув по остальным заговорщикам взглядом полным презрения. – Нереальные молодцы, вон с Ивановым в первых рядах.

– Что ты несешь, Шестаков? – крикнул Кирилл, я видел, как его рука сжалась в кулак.

– Давай, еще врежь мне, – с сарказмом выплюнул я.

– Хватит, – вмешался вдруг Аким, отталкивая Кира от меня. – Эти эмоции ни к чему сейчас.

– Заткнись, Гедуев! – не унимался Иванов.

– Кир, да ты чего? – это уже вмешался Раевский.

– Как кукушку подлечишь, поговорим, – бросил я, развернулся и кое-как вышел из раздевалки, громко хлопнув за собой дверью.

Меня передергивало от нахлынувшей злости, раздражения, да что уж там, и кулаки чесались. Только боль в ноге возвращала на землю, притупляла эмоции.

___ Дорогие читатели! В ожидании новых глав, приглашаю Вас заглянуть в свою завершенную дилогию школьной любви "Лед в твоем сердце". Первая часть доступна бесплатно.

Аннотация:

Он - холодный, дерзкий, богатый. Парень, который не привык никому подчиняться. Она - дочь директора школы, простая и открытая. Они никогда не должны были встретиться. Но однажды её отец решил затянуть удавку на шее непокорного Тимура. Она для него - лишь способ мести. Но что если случайная встреча заставит ледяное сердце дрогнуть?..

Глава 51 - Рита

Я до сих пор не могла поверить, что мы с Витей снова вместе. Сердце сходило с ума, а я вместе с ним. Даже слезы на глаза выступили ночью, от счастья, конечно. Казалось, за спиной выросли крылья, казалось, за окном наступило долгожданное лето.

Мать, правда, не обрадовалась новости. Я ей так в лицо и сказала: была у Вити, он пострадал из-за меня, мы встречаемся. Глаза ее, конечно, на лоб полезли от удивления, да и молчала она долго. Потом постаралась как-то разубедить меня, об отце пару раз заикнулась. Но я категорически отказывалась слушать любые аргументы, более того, сказала, что теперь мы в одной лодке. Хочет мама того или нет, ей придется покрывать дочку до конца учебного года, а дальше видно будет.

На этом разговор закрыли, разбрелись по комнатам, а утром за завтраком, пока еще отца не было, мать спросила:

– Сильно Виктор пострадал?

– Ушиб у него, на ногу наступать больно.

– Я вот тут… – она поднялась из-за стола и неожиданно протянула мне контейнер с пирожками. – Приготовила, в детстве ему нравились с яйцом и рисом, ну и с капустой.

– Ты… – запнулась я, опешив от столь внезапной перемены. Еще вчера мама пыталась меня отговорить от общения с Шестаковым, а сейчас пирожки ему напекла. Вот это новости!

– Ты не говори, что это я. Скажи, сама сделала. Насколько помню, Кристинка никогда не пекла, а Вите печеное нравилось.

– Тетя Кристина не живет с ними, они даже не общаются.

– Вот как? – мать поджала губы, отводя взгляд в сторону. Было видно, как она опечалилась.

– Я передам ему, спасибо, – подскочив, засобиралась я. Откровенно говоря, не очень хотелось продолжать обсуждать Витю и его семью, тем более у нас самих тот еще ворох проблем.

Накинув куртку, я помчалась в школу. Пока шла, набрала Красновой, однако она не ответила. Лишь сбросила сообщение, что перезвонит позже. Ладно, решила про себя, позже, так позже. Тем более я до сих пор злилась на подругу и планировала отчитать ее по полной программе при встрече.

В школе отсидела кое-как уроки, время тянулось, словно резиновое. Зато я вдруг заинтересовалась темой по истории и даже подняла руку, приятно удивив преподавателя. А вот на переменах настроение немного подпортилось. Увидела Смирнову в коридоре, такую улыбчивую, яркую, настоящую звездочку на черном небе, сразу как-то тошно стало.

И снова эта ревность проклятая укусила, заскребла под ребрами, заныла. А потом, когда я мимо проходила, случайно услышала разговор девчонок: Аленка спрашивала, какие часы лучше, якобы хотела Вите подарок сделать.

Поджав губы, я проскочила обратно в кабинет, суетливо засобиралась и наглейшим образом сбежала с последнего урока. Горечь не давала мыслить трезво: создавалось странное ощущение, словно я иду по тонкому льду, который в любой момент даст трещину.

Не ведая, что творю, двинулась в сторону района, где жил Шестаков. Сперва я, конечно, немного заплутала, даже испугалась, как потом дорогу-то искать обратно. Но свернув в очередной переулок, поняла, иду в нужном направлении. Однако перед самым домом, высокой многоэтажкой, замешкалась.

Мелькнуло, что я какая-то слишком навязчивая. Девчонки обычно ломаются, цену себе набивают, а не бегут в гости сами. С другой стороны, у меня вроде как повод есть, и это нормально – проявить заботу. Мысли водоворотом затягивали, я то делала шаг, то отступала. Потом уже не выдержала, плюнула и все-таки проскользнула мимо шлагбаума.