Пепел в отражении

– Быстро на свой пост, лейтенант, и не покидать его ни при каких обстоятельствах, пусть хоть ад разверзнется, и черти вылезут! – проигнорировав ее, скомандовал майор. Максим отдал честь и быстро вышел, стремясь как можно скорее оказаться за линией гнева начальства. Марк подождал, пока за ним закроется дверь, и длинно выругался. – Ты хоть понимаешь, что ты творишь?! По-твоему, я просто так к твоей палате охранника приставил?

– А мы что, уже опять на «ты»? – съязвила Дарина, гордо вскинув голову и с вызовом глядя ему в глаза. Марк крепко сжал челюсти, явно с трудом сдерживая рвущиеся наружу проклятья.

Он так и знал, что от нее будут одни проблемы. Понял, когда впервые увидел, за пару минут до взрыва. Тогда она показалась ему несносной легкомысленной дурочкой, и, в принципе, он несильно ошибся с такой оценкой. По крайней мере, несносной она являлась точно. А еще ненормальной, потому что какой человек в здравом уме будет кататься по городу на ярко-оранжевом «жуке», похожем на черепаху с выпученными глазами?

Дарина все еще сверлила его полным ярости взглядом. Марк несколько раз глубоко вдохнул полной грудью, мысленно досчитал до десяти и посмотрел на нее уже более спокойно. Желание надавать лейтенанту по шее, однако, никуда не делось.

– У меня мало времени, – откашлялся майор, с невозмутимым видом усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу. Вспышки гнева будто и не было, – поэтому перейдем сразу к делу. Еще что-нибудь вспомнили?

Она молчала. Воспоминания все еще сбоили, но отдельные фрагменты давали о себе знать. Теперь она была уверена, что тот незнакомец действительно шел от машины, что почти наверняка делало его тем, кто заложил бомбу. Но вот его лицо по-прежнему от нее ускользало.

– Дарина Алексеевна?

Она раздраженно фыркнула, чуть не сбив на пол принесенный подругами букет.

– Мы так и будем продолжать, да? Дарина Алексеевна то, Дарина Алексеевна это, так, Марк Николаевич? Не думаешь, что это слишком для тех, кто выбирался из-под двух обрушившихся этажей? Или тебе официального знакомства не хватило?

Под ее немигающим взглядом ломались все ее сотрудники, а конкуренты путались в словах и позорно сбегали с любого аукциона. Но на Марка он не произвел никакого впечатления.

– Это обыкновенный протокол, – словно маленькой девочке, пояснил он. Дарина закатила глаза.

– В таком случае прошу называть меня просто по имени. Это для твоего протокола. И, отвечая на твой вопрос, нет, не вспомнила. Отдельные обрывки без общей картины.

Марк подался вперед, уперся локтями в колени и спрятал в ладонях лицо. В этот момент он меньше всего походил на сотрудника федеральной службы – скорее просто на человека, который спал от силы пару часов за последние несколько суток и смертельно устал. Дарине вдруг стало совестно.

Повела себя совсем как Яна на днях, а он сутками работает, чтобы этого маньяка найти…

Подойдя к дивану, она медленно села рядом, одернула край своей кофты и затихла. Опустив руки, Марк глянул на нее искоса, отчего она моментально почувствовала себя неловко. Почему-то под его взглядом ей который раз становилось не по себе. Страх, что ли?

– Я так тебя и не поблагодарила, – вдруг тихо сказала она, изучая рисунок на ткани. Мужчина едва заметно дернул бровью. – Если бы не ты… я наверняка была бы пятой.

Она смущенно подняла голову, тут же напоровшись на его пронзительный взгляд. Он смотрел на нее так же, как некоторые из ее покупателей смотрели на работы современных скульпторов и художников: с легким любопытством, желанием непременно понять, что именно хотел передать мастер в своем произведении, и твердой уверенностью, что ничего более странного им в жизни еще не встречалось.

И этот взгляд ее завораживал.

– Как твои ребра? – так же тихо поинтересовался Марк, все еще не отводя глаз и пытаясь отбросить ненужные мысли, которые как назло упрямо лезли ему в голову. – Болят?

– Почти нет. Во мне столько обезболивающего, что можно еще что-нибудь себе сломать и даже не почувствовать. – Дарина слабо улыбнулась, не заметив мимолетной вспышки в его глазах.

– А рука?

Закутанная в гипс, она часто мешала, была неестественно тяжелой и постоянно цеплялась за все подряд. Но боли не приносила. Девушка покачала головой для пущей убедительности, и Марк впервые за все время их разговора позволил себе улыбнуться. Дарина замерла, засмотревшись на ямочку у него на подбородке, почти скрытую щетиной.

– Мы его найдем.

Она вздрогнула, возвращаясь к реальности. Серо-голубые глаза все еще задумчиво блуждали по ее лицу.

– А что мешало раньше?

Марк помрачнел и отвернулся, снова уставившись на свои руки.

– Улик не было. Их и сейчас не особо много. Зато есть ты. Если, конечно, твоя история – правда.

– Так я подозреваемая? – спросила Дарина, пытливо вглядываясь в его лицо. Если Марк и удивился, то не повел и бровью. – Я не такая дура, какой могу показаться, поэтому ответь на вопрос. Пожалуйста.

– Пока ты свидетель, – прищурился Марк. – Но этот статус легко может измениться.

– То есть я кто? Неудавшаяся смертница? – грустно усмехнулась девушка. – Ты мне не веришь?