Пепел в песочнице (СИ)

Приняв новые правила игры «матерый вояка обучает новичка» Максим присел на корточки и начал собирать пистолет. Он принял решение запоминать и выполнять все, что сейчас говорил Юрий Сергеевич. Ему сейчас необходимы принципиально новые умения из области, которой он ранее почти не касался, считая не своим делом, и единственное, что его могло выручить, это профессиональная цепкая память, обучаемость, внимание к деталям и везение, которым Максим даже гордился. Он часто говорил друзьям, что ему «везет всегда, во всем и со всеми, а если не везет, то это значит, все равно повезло, но по-другому». Повезло и сейчас. Только надо это везение приласкать, оставить себе, удержать, чтобы не пропало, не исчезло, махнув на прощание пушистым хвостом. «Господь любит младенцев и придурков, а потому не будем притворяться умнее, чем есть, а станем поступать как младенец и придурок одновременно — верить и слушаться, верить и слушаться». думал Максим — «Как же там было-то? «И не убоюсь я идти долиной смертной тени…» ну ладно, это потом, а пока — собрать пистолет. Собрать пистолет».

Он собрал чертов пистолет. Он сделал это аккуратно, не слишком быстро, рассматривая каждую деталь, понимая ее назначение и только потом соединяя с другой уже осмотренной деталью. Последними Максим прикрепил довольно большой глушитель и линзу коллиматора.

— Вот.

— Молоде-е-ец. — покачал головой шеф — Честно говоря, я хоть и сказал, что каждый салага его соберет, но на самом деле был уверен, что ты не сможешь. Это ж я так — для красного словца сказал. Видно ты не безнадежен. Соображаешь что к чему. И вот всегда так делай — думай, что собираешься сделать. И с чем собираешься — тоже думай. Но больше всего, слышишь? Больше всего думай — «с кем?» Этот вопрос, я тебе скажу — всегда самый важный для нашего дела. Всегда думай о том кто рядом с тобой и кто против тебя. Какие мотивы, возможности, тайны, страсти. Будешь понимать людей — будешь побеждать всегда. В людях нет мелочей. Запомнил? Нет мелочей в людях! Не бывает. Разбирай и собирай каждого человека по винтику, пока не изучишь.

Так, что там у нас дальше? Гранаты… вот смотри — две дымовые, четыре с сонным газом, две слезоточивые и взрывчатка с таймером. На хрена она тебе? Но можно взять на всякий случай. Гранаты Юрий Сергеич засунул в широкий пояс, а взрывчатку отложил в сторонку.

— Так. Теперь одежда. — Юрий Сергеевич вытащил из сумки целлофановый пакет — снимай с себя все. Носки снимай тоже. Трусы можно оставить. Хотя… — тут он задумался… — Нет. Трусы тоже снимай. На вот одень вот эти. Они, конечно не очень…

— А зачем трусы-то? — недоуменно спросил Максим, одновременно заголяясь.

— Поспрашивай у меня тут! А если тебе раздеваться придется? В больнице, например! Или… или еще где? Сверху обычная одежда, а трусы за 150 баксов подаренные любимой женой! Непоняточка может произойти. Вот эти оденешь. — шеф протянул Максиму пакет — Полная срань — синтетика. В самый раз для неприметного члена местного общества. Как они в этом ходят, не понимаю.

Через десять минут Максим был обряжен в синие брюки, напоминающие костюмы сотрудников вспомогательных служб аэропортов, синюю куртку, которая, как и брюки была похожа решительно на все, что носят простые работящие парни, трудящиеся во всех аэропортах мира, высокие теплые ботинки, бейсболку и темные очки. В руки Максиму шеф сунул пластмассовый чемоданчик для переноски инструментов, с каким обычно ходят всякие рабочие от обслуги аэропортов до сантехников. В чемоданчике был собранный пистолет со сменными обоймами, аптечка, сухой паек, нож, мультитул. Сверху все это было накрыто пластиковым поддончиком, на котором были закреплены отвертки и гаечные ключи.

— Красавец! — шеф взял Максима за плечи и несколько раз повернул его. — Ты челюсть-то только не выпячивай. Спрячь. Не Шварцнегер. Ладно, с Богом. Полезай, давай. И постарайся не заблевать одежду.

Пока Максим кряхтя лез в тайник, за его спиной Юрий Сергеич быстро его перекрестил, после чего слегка подтолкнул, как будто не столько хотел помочь, сколько прикоснуться на прощание и закрыл дверцу.

— Давай, везунчик. Храни тебя Бог. — и добавил — Если он, конечно, есть.

* * *