Пепел в песочнице

Вне всякого сомнения, «Корыто» перевозило контрабанду, а весьма возможно и пиратствовало потихоньку. Наверняка с молчаливого согласия правительства США, которому «Корыто» оказывало мелкие необременительные услуги, до которых сами военные и спецслужбы не опускались. Это означало, что на судне наверняка присутствовал стукач.

Вторпом – здоровенный негр с татуировками на лице и шее, представившийся Джеком, отвел путников в их каюту. Каюта была оборудована двухъярусной койкой и Арчер на правах старшего незамедлительно занял верхний ярус. Максиму достался нижний, что было не особенно удобно, но его это не беспокоило. Сон – драгоценность сама по себе и не нуждается в дополнительных приправах, кроме безопасности.

Проснулся он с мыслью, что хорошо бы пожрать. Мяска бы. И еще хорошо бы картошечки. Жареной. С лучком.

От всех этих мыслей рот быстро наполнился слюной, и Максим, мстительно пнув в зад мирно сопящего Арчера, вскочил с койки и взялся за ручку двери.

Заперто.

Максим уже понимая, что так просто все не обойдется, дернул за ручку еще раз. Бесполезно.

- Арчер! Арчер! Нас заперли!

Арчер сел на койке и взлохматив ладонью седые волосы, уставился на Максима своими гляделками.

- Ну, и что?

- То есть как «ну, и что»? – Максим закипал. – Заперли нас! Что делать будем?

- Ничего.

И Арчер завалился на обратно на койку с твердым намерением спать дальше.

- То есть как?

Арчер сел еще раз, зевнул.

- Заперли нас без ведома капитана. Так? Значит когда капитан вернется с ней и станем разговаривать.

- Ну, вы как хотите, Арчер, а я просто так сидеть не стану. Я им не скотина, чтобы меня в стойле запирать.

- Да? – голос Арчера был полон скепсиса – И что же ты намерен делать?

Максим ничего не ответил. Он был так зол, что разомкни он рот – обязательно наговорил бы Арчеру всяких гадостей, а ссорится, в такой ситуации, с единственным союзником не хотелось.

Максим бесцеремонно залез в арчеровский рюкзак и с самого верха вытащил из него веревку с трехкрючковой «кошкой». Он ее давно приметил у Арчера – во время их пешего марша по Аляске тот постоянно пользовался ей для подъема на крутые склоны. Подошел к иллюминатору, в котором под темно-синим ночным небом колыхался черный океан и раскрыл его. Каюта сразу заполнилась свежим океанским ветром, шумом волн и скрипом старых портовых досок. Высунувшись из иллюминатора по пояс, Максим закинул кошку на фальшборт. Залез в свой рюкзак, вытащил из него «клен» и накинул ремешок себе на шею. Немного подумал и продел в ремень и правую руку.

Арчер наблюдал за этим молча, становясь все более и более серьезным. Когда Максим уже подошел к иллюминатору, явно собираясь продолжить авантюру, Арчер встал и положив на плечо Максима руку сказал:

- Послушай, Макс! Тут, на этом катере, очень серьезные люди. Маловероятно, что ты сможешь чего-то добиться. Тебя, скорее всего, убьют. Ты не думай, что я собираюсь тебе помешать или отговорить. – Арчер был совершенно серьезен и уверен в себе, и Максим понимал, что Арчер говорит ему правду. – Но мне не хотелось бы, чтобы все мои усилии пропали даром.

Максим помолчал немного. Вздохнул и снял со своего плеча руку Арчера.

- Спасибо вам, Стивен. Но я не могу сидеть здесь и ждать момента, когда в эту каюту просто кинут гранату. Я должен добраться домой. Можете считать меня маньяком, конечно, но любой человек, который встанет между мной и домом – мой враг. – Максим пожал плечами. – Я не могу позволить себе сомневаться и сидеть тут и ждать. Я себе этого не прощу.

Арчер вздохнул и отвернулся. Максим резко, но тихо выдохнул и, схватившись за леер, вывалился из иллюминатора.

Его качнуло, но Максим и не думал срываться. Ему нужно было не вниз – в воду, а наверх к рубке. Свобода без корабля не имела для него смысла. Не вернуться, значит – предать. Не взять корабль, значит – не вернуться. Не взять корабль – предать. Не взять корабль, тогда и жить не зачем.

Он подтянулся на леере и, схватившись руками за фальшборт тихо, стараясь прижаться как можно ниже, перевалился на палубу в кормовой части судна. Потом низко пригнувшись, иногда почти на четвереньках, пробежал к рубке.