Пепел в песочнице

Максим подумал и врезал мужику в глаз. Мужик ступил шаг назад и свалился на спину под ноги курсантам. Те испуганно отступили назад.

Мужик, кряхтя, поднялся. В глазах его было веселое изумление.

- Вот так значит? Ну, держись.

Движения его стали быстрыми и плавными. Он быстро вошел в дистанцию, сделал обманный удар ногой снизу, и когда Максим поставил блок, хлестко ударил Максима кулаком в лицо. Вопреки его ожиданиям, Максим не свалился, а вцепился обеими руками в только что ударившую его руку, повис на ней перегибая мужика через себя и захватывая ногами его голову. Под тяжестью тела Максима они упали и покатились по залу. Когда они остановились, рука усатого была вывернута, а голова торчала испод колена Максима. Сам Максим сидел у мужика на спине и душил его, сжимая горло между бедром и голенью.

- Хана тебе Митрич! Утерял хватку. Это тебе не курсанты. Этот парень, говорят, только, что отряд боевых пловцов голыми руками разорвал, а ты тут, понимаешь, со своими фортелями! Эй, парень! Отпусти Митрича. Он больше не будет.

Максим слез с неудачливого Митрича и посмотрел на говорившего. Говорил парень примерно его возраста, белобрысый, коротко стриженый, с глазами какого-то неопределенного болотно-серого цвета, одетый в черный бесформенный комбинезон. Рядом с ним щурился так же одетый, черноволосый парень азиатской внешности.

Сзади, потирая горло, поднялся Митрич. Максим напружинился, но напрасно – Митрич осторожно обошел компанию и, зайдя спереди, представился:

- Валерий Дмитриевич Дёмин. Сержант-воспитатель.

Под глазом у него расползался великолепнейший фингал.

- Максим Токарев. Больно?

Они пожали руки.

- Привычно. Ты из какого подразделения, Максим?

- Не из какого. Штатский я.

- Ну, не хочешь так и не говори. – обиделся воспитатель.

- Митрич! Он, правда, штатский! Его неделю назад с «Корыта» сняли. Это тот, что боевых пловцов взял. – сказал чернявый с нерусской внешностью и представился, - Старший лейтенант Ибрагим Султанов.

- Лейтенант Максим Пыльников, - сказал второй. Замялся и добавил – Тезки.

- Польщен знакомством.

- Постойте, - не унимался Митрич, - Откуда у Грузии боевые пловцы?

- Бывшие черноморцы.

- Наши?!

- Украинские.

- Ах, вот оно как…. Аукается, значит.

Ибрагим вытер лоб и ответил:

- Еще будет аукаться. – после чего повернулся к Максиму, резко свел пятки вместе, как будто щелкая каблуками, изобразил поклон головой, - не составите ли мне пару?

«Все бы им драться» подумал Максим, а вслух сказал:

- Почту за честь.

Митрич, держась за глаз, расшугал курсантов кругом, и в этот круг вошли Ибрагим и Максим. Второй Максим, тот, что служил вместе с Ибрагимом встал рядом с Митричем и о чем-то с ним шептался.

Ибрагим и Максим поклонились друг другу, и Ибрагим неуловимым движением сразу заскользил куда-то влево, одновременно уходя из обзора и приближаясь. Максим решил удивить соперника. Соперник наверняка, видя предыдущий поединок, ожидал от Максима самбистских приемчиков, и Максим решил ударить. Он развернулся к Ибрагиму спиной и ударил ногой назад. Ибрагим пропустил ногу мимо и резко рубанул ребром ладони по икре. Когда промахнувшийся Максим попытался снова встать в стойку, боль была такая, что он сразу свалился на спину.

- Больно?

Ибрагим улыбался, и это взбесило Максима. Максим вскочил и через силу оперся на ушибленную ногу. Ибрагим кивнул и мгновенно приблизившись, ударил Максима по кончику носа. Из глаз брызнули слезы, но Максим бросился вперед и постарался ухватить Ибрагима вслепую. Его ударили снизу под локти, добавили лбом по губам, тут Максим понял, что следующим, что сделает резкий Ибрагим, будет апперкот в челюсть. Он упал на колени и обеими руками обхватил ногу Ибрагима. Получил удар по ушам, а затем пальцы Ибрагима впились ему в ключицы, лишая руки силы. Продираясь сквозь боль как сквозь колючий кустарник, Максим прижал схваченную ногу еще сильнее к себе и изо всех сил рванул Ибрагима от земли, через себя. Есть бросок! Ибрагим легко кувыркнулся, тут же прыгнул к встающему Максиму, заблокировал руку, которой Максим хотел хоть как-то отмахнуться, и ткнул кулаком в солнечное сплетение. Ледяной цветок боли распустился в груди, и казалось, что сейчас он как росянка своими лепестками захватит и переварит в себе сердце. Максим с открытым ртом повалился на спину. Его подняли за руки. Прямо впереди выплыло усатое с подбитым глазом лицо Митрича.

- Дыши!

Его, держа за руки, заставили присесть.

- Дыши!

Потом снова подняли.

- Дыши!

Вниз.

- Дыши!

Вверх.

Вниз. Вверх. Вниз. Вверх.

Самостоятельно стоять Максим смог минут через пять. Митрич сгонял курсантов, и ему принесли полотенце и клей для ссадин. Намазывая лицо клеем, Максим думал «Господи! Как жив-то остался! В спортзал – больше ни ногой!».

- У вас, Максим, прекрасный организм, но при таком организме вы должны уметь двигаться быстрее и точнее.

Ибрагим присел на пол напротив.

- Спасибо.

- За что? – удивился Ибрагим.

- За комплимент по поводу организма.