Пепел врага

– Ну, Серафим, ты меня удивил. Сообщил истину…

Хозяин «Легиона» пресек возможные насмешки:

– Ты не выхиляйся! Дослушай до конца. Этот щенок под чеченцами ходит…

Верещагин подобрался, передвинувшись на край дивана:

– Ты уверен?!

– Абсолютно. Мои ребята пробили, кто его фирму «крышует». Через лавочку Кривонравова-младшего большие бабки прокачиваются. Часть отмывается и на легальные банковские счета укладывается. Часть идет на оплату каких-то муторных контрактов. А за всем этим чечены стоят. Это точняк. Мои информаторы порожняк гнать не будут. За фуфло они передо мной отвечают.

Верещагин попросил:

– Налей-ка мне коньяка.

– Проняло? – усмехнулся Серафим.

– Есть маленько…

Расправившись с коньяком, Верещагин повторно перелистал бумаги. Теперь он всматривался в каждую цифру.

– Наверняка папаша с сыном общий бизнес ведут, – рассуждая вслух, заметил Верещагин.

На что Серафим отреагировал довольно уклончиво:

– Всяко бывает. Может, папаша и не в курсах про делишки сына.

Неожиданно Верещагин взорвался:

– Брось дурочку из себя лепить. Тут все ясно как божий день. Кривонравовы рубят бабло семейным подрядом. На крови деньги куют. Папаша в Чечне делянки окучивает, а сынок здесь кассу делает.

Лицо приятеля скривилось в скептической ухмылке.

– Это, Паша, лирика. Ничем не подкрепленные догадки.

Схватив бумаги, лежащие на столе, Верещагин потряс ими в воздухе:

– А это что?!

Серафим хмыкнул, пожимая плечами:

– Ни один серьезный следователь не примет эти бумаги во внимание. Во-первых, это лишь копии документов. Во-вторых, добытые, как я говорил, незаконным путем. А в-третьих, хороший адвокат, который у Кривонравова-младшего, конечно же, найдется, этими бумагами в суде задницу себе подотрет.

Последнюю фразу владелец «Легиона» произнес с откровенным раздражением. Было видно, что Серафим был уже не рад, что ввязался в это дело.

Уловив состояние друга, Верещагин примирительно произнес:

– Не напрягайся, Вадик. Я тебя в стремные разборки не втягиваю. Я ведь сообразительный. У вас свои столичные расклады. Репутация фирмы, имидж, деловые знакомства и прочее понтовое фуфло, которое нам, простым солдатам, вовек не понять…

Серафим с ехидцей отозвался:

– Да ладно, Пашка. Воспитательную работу со своими бойцами проводи. А я уже старый, чтобы мне нотации читали.

На секунду в офисе повисла тишина. Потом прозвучали слова, заставившие хозяина «Легиона» вздрогнуть и втянуть бритую голову в плечи.

– Мои бойцы, Серафим, в ущелье остались, – негромко произнес Верещагин, а в его глазах отразилась сталь клинков, развешанных на стенах. – Им морали теперь читать только Всевышний имеет право…

Серафим был неплохим товарищем, помнящим о военном братстве. Но чувствовалось, что столичные расклады наложили на него свой отпечаток. Он стал слишком осторожным и суетливым, как все люди, для которых собственная выгода превыше всего.

Наблюдая, как приятель пытается достать из красной пачки «Данхилл» сигарету, Верещагин спросил:

– Я бумаги с собой заберу, лады?

Брови Серафима нахмурились.

– Зачем?

– Покажу одному толковому следаку из военной прокуратуры. Он этой бухгалтерией очень заинтересуется, – положив ладонь на стопку бумаг, медленно произнес Верещагин. Одновременно он наблюдал за реакцией товарища. – Следак этот, по фамилии Морозов, большой зуб на Кривонравова-старшего имеет. Уж что там к чему, я не знаю, а бумагам он обрадуется. У этого Морозова хватка не хуже, чем у бультерьера. Дашь ему палец – он всю руку откусит. Ты не возражаешь, если я твой архив конфискую?

Выдержав испытующий взгляд приятеля, Серафим невесело усмехнулся:

– Подставляешь меня, Верещагин… Пользуешься моей добротой по полной программе. Ну да черт с тобой! Забирай бумаги.

Верещагин подвинул стопку к себе.

Приняв решение, хозяин кабинета неожиданно сделал широкий жест.

– У твоего следака факс, надеюсь, имеется? – поднимаясь с дивана, спросил Серафим.

Верещагин достал бумажник, извлек из него прямоугольник визитки, врученной некогда следователем Морозовым, и, пробежавшись по ней глазами, ответил:

– Конечно же, имеется. Он же не участковым работает. Как-никак следователь военной прокуратуры в самой горячей точке.

Подойдя к столу, Серафим выдвинул полку, на которой стоял черный аппарат с лотком для подачи бумаги. Проверив какие-то кнопки, Серафим предложил:

– Зачем дело в долгий ящик откладывать? Давай эти бумаги твоему следаку по факсу зашпульнем. Там, в прокуратуре, надеюсь, дежурный сумеет принять. А завтра, по утряни, твой Морозов, если он, конечно, такой умный, посылочке и обрадуется. Начнет бумажками шуршать, прикидывать, что подшить к делу, а что попридержать… Толковая мысль?

Верещагин задумался: «Зря я на Серафима гнал. Похоже, парень не совсем тут скурвился. Десантное братство просто так из сердца не вычеркнешь…»

Вслух же он произнес:

– Хорошая идея! Запускай шарманку.