Пепел звезд

Антон сидел на лестнице, курил, стряхивая пепел прямо вниз. Когда Марина подошла, поднял голову, и она внутренне сжалась от его взгляда, полного странной пронзительной тоски. Затем он загасил сигарету о ступеньку, где закончился ковер, поднялся, стиснул девушку за плечи, на мгновение отчаянно прижав к груди, а потом произнес негромко, внятно, словно отдавал приказ:

– Ты должна уехать.

– Что?!

– Ты должна уехать отсюда. Я куплю тебе квартиру. Завтра же. И мы временно перестанем видеться.

Для нее это было равносильно пощечине. Или плевку в лицо. Или удару в тот момент, когда меньше всего ожидаешь. Как четырнадцать лет назад…

На миг она закрыла глаза, собираясь с духом и мыслями. Потом молча повернулась, прошла в спальню, открыла шкаф, откопала на дне старые джинсы и свитер – видно, в глубине души всегда знала, что придется возвращаться назад, в ту, прежнюю жизнь, раз сохранила сумку с косметичкой, расческой, зубной щеткой. Все.

– Что это значит? – Антон застыл в дверях.

– Я готова. Прощай, дорогой, мне было хорошо с тобой.

Ничто в жизни прежде не давалось так тяжело, как теперь эта наигранная легкость.

«Если раньше били по морде,
То теперь вся в крови душа…»[7]

– Ты куда? – Антон преградил ей дорогу, силой втолкнув обратно.

– Домой. В Химки.

Он вырвал сумку из ее рук, швырнул в угол и, крепко стискивая девушку в объятиях, прошептал:

– Дурочка… Я же не хотел тебя обидеть… Ну, прости, прости меня. Я только не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось… Со мной сейчас небезопасно, понимаешь? Я боюсь за тебя…

Он отпустил ее и, сев на кровать, сдавил руками голову. Однажды Марина уже видела его таким. В ТУ ночь. Когда он пришел рассказать о гибели друга.

– Это… из-за человека, что приходил к тебе сейчас?

– Ты видела?

– Да. Кто он?

– Виталий Кротов. Он опаснее гремучей змеи, – Антон потер виски, тяжело вздохнув.

– Так и стоит перед глазами дурацкая сцена из того фильма… Как его? «Крестный отец»? Смотрела? Девчонка, жена, садится в машину, и все разлетается вдребезги… Ты делаешь меня уязвимым, понимаешь?

Марина молча опустилась рядом. Нет, пока она ни черта не могла понять. Он боится за нее?

– Зачем я жил? Как я жил? – Антон беспомощно рубанул ладонью воздух. – Все думал, будут деньги, все приложится. А как, какой ценой – не важно. Только теперь понял, в какой угол сам себя загнал. Я же, по-прежнему, в зоне. Смотрю на мир сквозь бронированное стекло, хожу с конвоем, только называется иначе – охраной. Общаюсь с личностями вроде Кротова. И любовь к женщине для меня, оказывается, тоже непозволительная роскошь…

– Что?! – прошептала Марина, – что ты сказал?

– А что я сказал?

– Ты сказал, что любишь меня… Нет?

Его лицо озарилось улыбкой, полной неизъяснимой грусти.

– Да.

– Тогда, – решительно заявила Марина, – я никуда не уйду. Можешь выселять меня с милицией.

Потому что я тоже люблю тебя, болван.

Он провел пальцем по ее щеке.

– Первый раз вижу, как ты плачешь.

– Ты все врешь. Я никогда не плачу.

– Ты вышла бы за меня замуж?

– Когда?

– Завтра утром. Точнее, уже сегодня.

– Да.

– Только лучше, чтобы об этом пока никто не знал.

– Да.

– Хотя я мечтаю увидеть тебя в белом платье. Ослепительно-белом, чтоб аж больно глазам…

– Белый не мой цвет.

– А медовый месяц мы совместим с Новогодним праздником. Куда ты хочешь поехать?

– Новый год… – задумчиво проговорила Марина. – Всегда его ненавидела. Домашний семейный праздник. Именно в эту ночь одиночество ранит больнее всего. Ты не обидишься, если я попрошусь остаться здесь? Впервые за всю жизнь у меня есть настоящий, мой дом и семья – ты.

Глава 2

Накручивая километры по городу, Дмитрий напряженно размышлял.

Ник Португал казался фантомом. Существом неуловимым, мифическим.

Перед законом абсолютно чист. По месту прописки не проживает. На его работе, в посольстве, строгая девушка в очках и брючном костюме сказала, что пару недель назад Николай взял отпуск и появится только после праздников. Куда он отправился – неизвестно. По выражению всех ее четырех глаз Дмитрий понял: если и знает – не скажет. Посольские свято оберегают свой обособленный мирок.

В снимаемой Ником квартире, адрес которой дала Ада, Дмитрий застал хозяина, сокрушенно разведя руками, объявившего, что господин Португал недавно съехал – нашел, мол, лучший вариант и наотрез отказался даже от снижения платы. Жаль. Прекрасный был жилец. Деньги вносит исправно. Аккуратный. От соседей никаких жалоб – культурный, спокойный.

И вот последняя зацепка: адрес Португал Г.А., матери Ника, выуженный из Центрального компьютера, благодаря ветвистым связям Дмитрия. Правда, Ада сказала, что сын давно с матерью не поддерживает никаких отношений. Почему, не знает. Но это лучше, чем ничего.

Галина Андреевна Португал проживала на Чистых прудах. Изрядно попотев в поисках нужного поворота, Дмитрий отыскал старый, царской застройки дом, не ремонтируемый, видимо, с тех же времен. Нашел массивную дверь с домофоном, набрал номер. Ответили не сразу. Хрипловатый женский голос пригласил подниматься на четвертый этаж.