Пепельное небо

— Да еще пей! Полбутылки чтоб выпила!

— Она ж потом с подоконника дербалызнется, — говорю я.

— И чо? Я, что ль, вместо нее стоять должен? Навернется — туда и дорога! А вот если вы туда чего-то подмешали…

Парень явно под кайфом. Чего уж он там успел нажраться, бог весть. Но глаза у него совершенно бешеные. Такого в чем-либо убеждать — затея бесполезная. Поэтому переключаю свое внимание на одного из двух других отморозков, стоящих напротив меня.

— Парни, если она упадет из окна, это могут не так понять. И я не берусь прогнозировать, до чего там додумается мое руководство.

Вместо ответа один из них делает шаг назад и кивает влево. Там, на тумбочке, между окнами стоит шикарная плазменная панель. Телевизор включен, и во весь экран раскорячилась физиономия подполковника Горшенина. Кто-то из находящихся в комнате прибавляет звук.

— … и таким образом могу с уверенностью сказать, что все происходящее находится под полным контролем. В настоящий момент мы ведем переговоры с террористами. Только что туда отправился наш представитель, капитан Рыжов.

«Блин, он что, совсем белены объелся?! Называть в открытом эфире фамилию и звание оперативного сотрудника! Кто его за язык вовремя не дернул?»

На заднем плане вижу искаженное лицо майора Максимова. Не успел парень… Да и то сказать, кто мог предполагать такой ляп со стороны подполковника?

— Капитан, стало быть? — с интересом смотрит на меня автоматчик. — Нас там что, всерьез не принимают? Почему только капитан? Полковника прислать не могли?

— Так я в подъезде сидел, а никому другому вы подходить не разрешили.

— Ага… Рыжов, говоришь? Ильяс! — поворачивается он к сидящему в глубине комнаты черноволосому парню с пистолетом. — Ну-ка, позвони, выясни, что это за птица такая перед нами раскорячилась.

Тот кивает и достает из кармана телефон. Странно, такая компания оттопыренная, а у него относительно скромный «Кьютек». Так… а вот номер он набирает… что-то долго. Динамик у коммуникатора сильный, и я слышу, как происходит соединение. Фигасе…

— Значит, так, капитан! — снова отвлекает мое внимание автоматчик. — Передай там, если нас еще раз назовут террористами…

— А как вас тогда называть?

— Мы идейные противники существующего режима! Понял?!

— Понял. И что я должен буду сказать журналистам?

— Э-э-э… мы вам перезвоним. Пока что можешь топать. Потом поднимешься сюда, сядешь вон там, — он показывает рукой, — у подоконника, на лестничной площадке, чтобы мы тебя видели. Будешь нужен, подзовем. Рубашку сними, чтобы ничего такого спрятать не мог.

— Понял. Могу идти?

— Миха, как там эта телка?

— Закосела вроде…

— Химии в водяре никакой нет?

— А хрен его знает… посмотрим пока.

— Ладно, капитан, можешь топать. Своим там передай, мы шутить не станем. Увидим какую спецуру — грохнем тут всех!

— В общем, хреновое дело, товарищ полковник, — докладываю я представителю ЦСН. Сейчас тут старший он, командование операцией передано в его руки. — Парни абсолютно долбанутые, всерьез ничего не воспринимают. Да там половина под кайфом! Уверены в своей жуткой крутости.

— Все?

— Нет. Они чего-то ждут, я уверен.

— Правильно мыслишь, — кивает он. — Тут со всех сторон такой вой подняли! Воистину, ангелов во плоти терзаем. Если бы не убитый патрульный полицейский, так их бы уже под белые ручки оттуда вывели да с почетом до больницы и проводили бы. Мол, перекушались детки наркоты, с кем не бывает?

— Тут вот еще какое дело, товарищ полковник… Мы этих парней слушаем?

— Разумеется. А что?

— А то, товарищ полковник, что у них с собою система «Референт». И с кем-то они по ней общаются…

— Ты уверен, капитан? — полковник не на шутку встревожился.

— Абсолютно, товарищ полковник. Приходилось с этой штукой работать самому. У «Референта» сигнал соединения очень специфический. Ни с чем другим перепутать не выйдет.

Полковник озадаченно хмурит брови и подзывает к нам начальника технической группы. В двух словах поясняю ему создавшуюся ситуацию. Немолодой уже майор задумчиво чешет затылок.

— А не слабо ребятишки подготовились. Интересно было бы знать, за каким хреном им подобная штуковина понадобилась.

— Мы их можем как-то расколоть? — спрашивает полковник.

— Никаким образом. Если бы у меня было в запасе хотя бы пара суток, да и то при условии, что они не сменят ключи, а так… нет, не выйдет ничего, товарищ полковник. Пятьсот двенадцать бит ключ так быстро не сломать.

Еще пару минут он прикидывал различные варианты и в итоге сокрушенно покачал головой.

Возвращаюсь на свое место. Оставляю внизу радиостанцию и пистолет и поднимаюсь на указанное террористами место. Меня тут же окликают из приоткрытой двери и напоминают про рубашку. Снимаю ее и кладу на подоконник. За дверью удовлетворенно хмыкают.

Не знаю, как обстояло дело во всех остальных квартирах данного этажа. Во всяком случае, признаков жизни там не наблюдалось. А в квартире, где сидели отморозки, во всю мощь вещал новостной канал, полностью забивая любые звуки, которые могли бы оттуда донестись. Прошло минут десять, и в приоткрывшуюся дверь выглянул один из отморозков.