Пепельное сердце (ЛП)

— Что случилось с театром? А с актёрами? С Финном всё в порядке? — вопросы сами собой срывались с её губ. Советник нахмурилась, Саммер уже знала, как должно быть неуместно звучат вопросы, учитывая её поведение.

— Без понятия, девочка. Вероятно, как ты уже вспомнила, я как раз была на пути к пристани. Могу только сказать, что твой друг, когда пришёл в сознание, был больше, чем в тебе разочарован. Не могу его винить.

Она действительно знала, как надавить на больное место. Но, всё же, в новости о том, что Финн не так уж сильно пострадал, было хоть что-то утешительное.

Собака всё так же не сводила с неё пристальных глаз, ожидая дальнейших команд. Её хозяйка также всматривалась в Саммер, будто рассматривая вопрос о том, стоит ли её скормить акулам.

— Я не знаю, кто ты такая, но я не спущу с тебя глаз, — продолжила она через некоторое время. — Позволишь себе хотя бы одну ошибку или самую маленькую трусость и Ёла с радостью поточит свои клыки о твою глотку.

Это была не пустая угроза и Саммер знала, что любое оправдание звучало бы неуместно. Актриса могла бы испугаться, но женщина в белом платье была уверенна, что она и женщина напротив, стоят на одном уровне. Саммер выдержала взгляд сатиново-серых глаз и подняла подбородок.

— Почему ты вообще взяла меня с собой, если не доверяешь мне? — спросила она. — Я действительно могу оказаться шпионом княгини. Или предательницей.

— Ты сумасшедшая? — выругалась она. — Ты рискуешь потерять свое место на лодке.

Женщина еще сильнее сощурилась и скрестила руки. А потом удивила её ещё раз.

— Иногда предатели на войне не худший выбор. Победы не добиться как на шахматной доске с помощью чёрных и белых фигур. Битвы выигрываются хитростью, из-за решений, которые снова и снова принимаются по—новому. Люди — это люди, всё другое было бы слепым оптимизмом. И хороший предатель может быть ценнее, чем ослеплённый чувством собственного достоинства борец.

Образ Анжея промелькнул в голове у Саммер и внезапно больно её ранил.

— Предатели не заслуживают понимания, — резко сказала она. — И никогда не ценятся.

Впервые настоящий интерес возник во взгляде женщины.

Она подалась вперёд.

— Вот здесь и находится ответ на вопрос, почему я взяла тебя с собой. Возможно, ты являешься в точности тем, кем я посчитала тебя после нашей первой встречи: талантливая предательница, трусливая и двуличная. Но осуждать человека только после одного его поступка, было бы довольно глупо. Гораздо более важно его последнее действие. Это показывает, кто ты на самом деле.

Саммер пришлось признать, что советник не только напугала, но и очаровала её. Её высокомерие и слова имели чёткость отполированного лезвия.

— Можно ли всех людей поделить на чёрное и белое? — осторожно возразила она. — Вероятно, иногда это правильно. Но что последний поступок может рассказать о человеке? Если стоишь лицом к лицу со смертью и нечего терять, каждый сможет проявить смелость.

А ты сама, Саммер? Насколько смелой оказалась ты, когда испытала страх перед смертью?

— Но большинство такими не являются, — тихо сказала женщина и с такой настойчивостью, что у Саммер пробежала дрожь по спине. Она почувствовала себя пойманной, и на этой досадной мысли сконфузилась. — И если их последняя маска падёт, — продолжила советник. — За ней не будет сострадания, никакой отваги, никакой любви.

Маска.

Саммер моргнула. Море на заднем плане вдруг осветилось и стало намного ярче, и по её спине и плечам пробежало что—то вроде электрического импульса. Теперь враждебность собаки была настолько осязаема, что можно было ухватиться за неё руками. Она встопорщила шерсть на загривке и в угрожающе позе отступила на несколько шагов назад. «Собака чувствует мою иную реальность», — подумала Саммер. – «Я должна быть осторожней». Она глубоко вздохнула и усилием воли прогнала назад все образы, всплывшие на поверхность.

— Что ж, ещё предстоит увидеть, кого я взяла на свою лодку, — задумчиво заключила женщина. — Ах да, есть ещё пара причин, почему я взяла тебя с собой: Во-первых, я безоговорочно доверяю Фаррину. Он думает, что ты — хороший переводчик, и в лагере, конечно, можно будет этим воспользоваться. Для списков продовольствия, палаток, для распоряжений солдатам из других стран. И, во-вторых, — она многозначительно повела бровями, — мне просто любопытно, почему моя собака не может тебя переносить.

— Мойра? — послышались шаги, и перед ними возник Фаррин. Он не улыбался, но едва их взгляды встретились, он незаметно подмигнул Саммер. Было приятно осознавать, что на лодке находится, хотя бы один её доброжелатель. — Я вижу, ты уже познакомилась с Таей, — сказал он советнику. — Она приехала из Белтера.

Мойра приподняла левый уголок рта в ироничной улыбке.

— Значит Тая. Ну, хорошо. Может ли она ездить верхом?

Саммер раздражённо покачала головой.

Мойра фыркнула и бросила на Фаррина насмешливый взгляд.