Пепельнокрылые бабочки (СИ)

Глаза не сразу привыкли к полутьме. Окна здания были наглухо забиты досками, и сейчас свет падал только из дверного проема. Я сделала два шага, заходя в помещение и прикрывая за собой дверь. Зря. Темнота тут же окружила меня, и я, щелкнув фонариком, завалявшимся в моей куртке, осветив себе путь, прошла дальше. Посветила в угол, рассматривая дыру в стене, сделала несколько шагов, ногами цепляясь за бутылки и картонные коробки. Пожалев уже в который раз, что не взяла с утра Беретту, я дошла до какой-то лестницы. Ступив на первую ступеньку, которая жалобно проскрипела под моим весом, я услышала шум и протяжный крик девушки. Ринувшись наверх, перескакивая через несколько ступеней, я остановилась, сгруппировавшись. Ведь я все еще не знаю, где находится сам Потрошитель. Пройдя в комнату, где, по моему мнению, и находилась жертва, я замерла, когда свет фонарика выделил красные подтеки по периметру всей комнаты. Шагнув вперед, я увидела девушку. Она сидела, прижимая уже ослабевавшие руки к своему животу. Я подбежала к ней, присела, пачкаясь в крови, и взяла ее за руку. Она подняла на меня мутный взгляд, распахнула рот в улыбке, но закашлялась, выплескивая на пол остатки крови.

- Беги… - прошептала девушка, бессильно свесив голову. Я положила ладонь на ее шею, пытаясь нащупать пульс. Безрезультатно. Она мертва. Я горько выдохнула, закрывая рукой ее глаза. Потрошитель, ты ответишь за смерти этих девушек. Поднявшись и удобней перехватив фонарик, я повернулась и мгновенно присела. Еще б чуть-чуть, и в моем глазу мог оказаться нож, который держал мужчина. Он вновь замахнулся, и я, ни придумав чего-то более стоящего, посветила в его лицо, быстро отходя в сторону.

- Эх, леди полицейская, вы опоздали, - прокряхтел он. Я… я знаю его! Это же доктор Гордон – тот самый хирург, что оперировал Сьюзан. Если бы я не видела его своими глазами, я бы не поверила, что человек, добрый и милый, как мне казалось, смог оказаться маньяком… Мужчина ухмыльнулся, покрутив в руке тонкий нож, который сейчас блестел от света фонарика.

- Почему, док? – тихо спросила я, чувствуя, что пока он не собирался нападать. Гордон покачал головой, кидая на меня какой-то осуждающий взгляд, и опустил нож.

- Почему? Они смрад, офицер Ливингстон. Они торгуют своим телом взамен того, чтобы растить будущее поколение. Многие из них приходили ко мне в надежде, что я вырежу им органы, отвечающие за продолжение рода, чтобы после не было этих… выродков, как они говорили, - мужчина сделал шаг навстречу, и я дернулась. Он понял, что я сейчас на пределе, поэтому развернулся, наклоняясь к остывающему телу. – Вот и она так говорила. Даже заплатила гинекологу неплохую сумму. Операция была назначена на сегодня… вот я ее и провел!

Гордон дернул на себя труп, руками разрывая брюшную полость. Я отвела взгляд, борясь с приступом тошноты. Но доктор все еще рвал тело, почти полностью погряз в крови. Наконец, когда он тяжело задышал, рухнув на колени, он бросил в мою сторону алый кусок. Нетрудно было догадаться, что это – матка девушки. Стараясь не смотреть на плоть, я сконцентрировалась на лице мужчины. Его глаза заволокла белая дымка, мышцы на лице были напряжены, а зубы сведены настолько сильно, что казалось – раскрошатся в тот же миг. Он все еще стоял на коленях, пытаясь выровнять свое дыхание. Но вот, выдохнув и растянувшись в мерзкой улыбке, он встал.

- Простите, офицер, но я вынужден покончить с вами. Ведь на свете еще много путан, и они все заслуживают только смерти, - Гордон наклонил голову, доставая из-за пазухи второй нож – длинный, немного закругленный на конце. Я отступила назад, напрягаясь. Первый нож лежал под его ногами, и если мне удастся достать его – я смогу защититься. А пока… Я погасила фонарик, погружая нас во тьму.