Пепельные цветы

- Ты посидишь дома, а я схожу. У тебя вчера был ужасный кашель, не стоит тебе лишний раз выходить на улицу. Всё, что я нашла, это таблетки от сердца и давления. Да немного аспирина. Так что, болеть нам нельзя.

- Да, милая. Ты у меня такая молодец! - улыбнулся он.

- Вообще нам лучше бы переселиться в подвал. В доме не многим лучше, чем на улице.

- В подвале очень уныло. И сыро. А тебе вредна сырость. И потом, ты сама говорила, что там эти ужасные крысы.

- Лучше уж потерпеть сырость и крыс, чем... Впрочем, теперь уже...

- Что — теперь уже?

- Милый, Деллахи и Липси нет уже неделю.

- Неделю? Неужели прошла уже целая неделя?.. Время летит совершенно незаметно. Это потому что ты со мной, и я счастлив. А ты? Тебе хорошо со мной?

- Да, мой мальчик. Я счастлива, что у меня есть ты.

- Ну вот, я опять выиграл.

- Да, ты здорово играешь... Бедная Гленда! Она была такая весёлая, озорная... Она вышила эту чудесную салфетку для своего малыша...

- Как вы, женщины, любите грустные воспоминания! Любите терзаться и плакать.

- Воспоминания? Дорогой, но она умерла всего пять дней назад!

- Ну да, кажется, пять. Но ведь её не вернёшь. Какой же смысл каждый вечер плакать?

- Она умерла не одна. Вот что самое ужасное.

- Да? - он удивлённо посмотрел на неё. - А кто ещё умер?

- Ллойд... ты... У неё же был ребёнок!

- А-а, да, правда... Я забыл.

- Хотела бы я так быстро забывать, - вздохнула Беатрис.

- Но тебе нельзя этого, - возразил милый. - Кто-то же должен помнить всё за нас двоих.

- Да, - слабо улыбнулась она. - Да, конечно.

- Ты у меня такая умница! И красавица. Сыграем ещё?

- Красавица... У меня лезут волосы... Ужас!

- Куда они у тебя лезут, любимая?

Беатрис печально взглянула на него.

Бедный мальчик! Он совсем, совсем ничего не понимает, не видит. И не хочет ни видеть, ни понимать — вот, что самое ужасное. Он сбежал в свою болезнь, спрятался в ней. Там ему хорошо, уютно. Немного голодно и холодно, но всё ведь образуется рано или поздно...

- Милый, ты... ты будешь скучать по мне?

- Ты уезжаешь? - он оторвался на секунду от карт.

- Ребёнок, - вздохнула он. - Ты безнадёжный ребёнок.

- У нас обязательно будет ребёнок, - оживился Ллойд. - Правда, любимая? Маленькая такая Беатрис. Она будет всё время писаться и кричать. Я буду звать её Младшей. Или — Беатрис Вторая, принцесса Каледонии. Или... Я счастлив! Как я счастлив, что ты у меня есть! Играем ещё?

- У меня выпадают волосы, - повторила она, слизывая с губ тихие слезинки. - Скоро я стану совсем страшной.

- Не грусти! - он коснулся её руки. - Для меня ты всегда будешь красавицей, дорогая. Даже в старости.

- Даже совсем лысой?

- Ты лучше всех!

- Спасибо, мой мальчик, - улыбнулась она. - Ты не знаешь всех, но всё равно спасибо.

- Я и не хочу их знать. Мне достаточно тебя. Так мы будем играть?

- Солнышко моё... - она отвернулась, чтобы не расстраивать его слезами. - Да, конечно, мы будем играть. До последнего!

- Что ты имеешь в виду?

- Раздавай... Господи, какой холод!

- Ничего, ничего, - успокаивал любимый, сдавая карты. - Мы уедем на Гаваи, где вечное солнце... Хотя, нет! Мы же должны остаться здесь, на острове. Займёмся гостиничным бизнесом. Ведь теперь это нашотель.

- Конечно, мы останемся здесь, милый. Навсегда.

- Денег ещё много, - с воодушевлением продолжал Ллойд. - Хватит и на ремонт и на жизнь, пока наш отель не станет широко известен, а...

- Денег? - перебила Беатрис. - Много денег?

- Ну да, - улыбнулся Ллойд. - Я ведь отдал меньше половины. Я знал, что наши денежки...

- Ты отдал ме... Так ты не все деньги отдал?!

- Нет конечно, я же не дурак. Я никогда не верил до конца этому Деллахи. Да и Липси... странный он какой-то. Глазки добрые, язык медовый, а что там у него в душе...

- Впрочем, какая теперь уже разница, - не слушала его Беатрис.

- В смысле?

- Ничего, мой хороший, ничего. Давай играть.

- Что-то меня опять в сон потянуло... Я стал таким соней!

- Пойдёшь в комнату, приляжешь?

- Нет. Я здесь. У тебя на коленях. Можно?

- Конечно, мой мальчик.

Они перешли на диван. Ллойд уютно свернулся на нём, а она укрыла его своим одеялом. Села, положив его голову к себе на колени.

Она не знала, сколько так просидела, напевая ему какую-то песенку из прошлой жизни. А он всё никак не мог уснуть. Ей было холодно, она с трудом заставляла себя не дрожать.

- Что-то меня мутит, - сонно произнёс Ллойд.

- Хочешь встать?

- Нет, нет. На твоих коленях так хорошо! Я сейчас усну, и всё пройдёт.

- Я бы сыграла тебе на флейте Гленды. Колыбельную.

- Ты умеешь играть на флейте?

- Нет.

- Тогда зачем говоришь, что сыграла бы?

- Глупый. Спи!

- Но я не понимаю.

- Да будешь ты спать или нет?!

- Да. А что ты будешь делать, пока я сплю?

- Буду сидеть и любоваться на тебя.

- Да? Тогда я наверняка увижу хороший сон.

- Надеюсь.

Он ещё что-то пробормотал, какие то нежности, которых она не расслышала. Потом тело его обмякло, голова потяжелела.

Тогда Беатрис тихонько встала, сняла тёплую кофту, подложила её под голову спящему.