Пепельный блондин

Глаза отвела я. Владимир был слишком хорош, вблизи еще лучше. На фоне искрящегося снега и разлапистых елей он смотрелся совсем как манекенщик, рекламирующий на страницах глянцевого журнала зимнюю одежду от финского дизайнера. Даже трехдневная щетина была словно с картинки. Может, он модель? Или вообще не настоящий человек, а картонный постер?

– А вас как зовут? – спросил он меня.

– Ольга, – ответила вместо меня подружка. – А вы к нам надолго или навсегда?

– Надолго, конечно. Кто же из таких чудесных мест по своей воле уезжает. Тем более с такими соседями. – Он подмигнул Алине и улыбнулся еще очаровательнее.

Кто-то из мужчин вынырнул из собравшейся вокруг стола толпы и поприветствовал незнакомца. Гостеприимство так и лилось рекой в пластиковые стаканы. Владимир от предложенного стаканчика не отказался, но я заметила, что он практически не пил из него, только делал вид. Любезный? Не хочет портить никому настроение своей трезвостью? Только у нас в стране быть трезвым на Новый год неприлично!

– Значит, вы и есть тот сумасшедший, который купил Домик дядюшки Тыквы? – хохотнул один из «наших».

Владимир посмотрел на него с недоумением, а потом рассмеялся. Догадался, почему «тыквы». Смышленый.

– Хотел бы я иметь такого дядюшку. Да, это я. Тот самый сумасшедший.

– А почему здесь? – спросил кто-то из толпы. – Чего не в городе? За такие деньги в Москве многое можно купить.

– Двушку в Беляеве? – громко расхохотался мой муж прямо из своего снежного партера.

– Это точно. Примерно такой обменный курс, – рассмеялся в ответ Владимир. – Мы с женой… Часть года мы живем в Германии, а тут бываем в основном по делам. И, признаться честно, такой город, как Москва, утомляет. Мы уже не в том возрасте, чтобы любить городскую суету.

– В каком это таком вы возрасте? – кокетливо уточнила Алина.

Владимир посмотрел на нее немного удивленно. Алина была шумной и бурной, словом, она была тоже весьма прилично пьяна. Если Владимир не понял этого сразу, теперь это до него дошло. Он еле заметно кивнул и ответил:

– Лет на десять как минимум старше вас. Мне сорок два.

– Сколько?! – крикнула она, вытаращившись от изумления.

Я, признаться, тоже несколько онемела. Сорок два? Ему не дашь больше тридцати. И тридцать-то только за-ради бога и из-за пуловера на молнии и щетины. Врет? Я прищурилась и вдруг поняла, что нет, это правда. Ему сорок два, и у него есть морщинки возле глаз, а сам взгляд как раз и соответствует прожитым годам. Вот так может выглядеть человек, оказывается. Коля вынырнул откуда-то и плюхнулся неуклюже рядом со мной. Он был никакой.

– Сорок два. А вам, должно быть, двадцать восемь? – сказал Владимир с улыбкой, которая не оставляла сомнений в том, что он примерно догадывается о том, сколько Алине лет на самом деле. А взгляд его в этот момент вдруг переместился на меня. Он посмотрел мне в глаза, и меня словно обожгло изнутри. Я вздрогнула и отвернулась. Ничего подобного я не чувствовала уже очень давно. Я уже много лет жила, ничего особенного не чувствуя. Иногда мне даже казалось, что я вообще не живу, что меня поставили на паузу. Не хорошо и не плохо, просто никак. Заморозка так и не отошла. И уже отвыкла, когда на меня смотрят таким взглядом. Владимир отвернулся тоже, и мне моментально стало холодно.

– О, хитрец! Мне уже тридцать… один! – кокетливо изогнулась Алина и достала сигарету.

Если она надеялась, что Владимир даст ей прикурить, она ошиблась. Такие не курят, конечно же. Алина прикурила сама и элегантно задымила. Владимир поморщился, но так, что этого не заметил никто, кроме, кажется, меня. Алина прилипла к нему и не отходила ни на минуту. Владимир вел себя безупречно, отлеплять ее от себя не стал, просто еще разок аккуратно упомянул о том, что его жена Елена устала и легла спать. Алина проигнорировала это сообщение.

– А я вот никогда не сплю в новогоднюю ночь. Это же ночь волшебства! Всякое может случиться в такую ночь, да, Олька?

– Да-да, – с досадой ответила я.

Честно говоря, я уже начинала испытывать нечто вроде паники. Я тоже боялась, что всякое может случиться в эту сказочную ночь. Колька был совершенно пьян и абсолютно не отдавал себе отчета не только в этом, но и в том, где он, кто он и как его зовут. Я бегала вокруг него, пытаясь замотивировать на подъем и дальнейшее движение к дому – безуспешно. Николай спал. Владимир нахмурился и внимательно посмотрел сначала на меня, потом на моего мужа. Я покраснела, чувствуя, что готова провалиться сквозь землю. Но провалиться не получилось, к сожалению, – только сапоги немного увязли в сугробе.

– Вам помочь?

– Нет, спасибо. Я в порядке, – ответила я с тоской. Да уж, я в порядке. Как бурлаки на Волге, я в порядке. И тащить мужа домой буду совсем как они.

– Знаете что, мы с вами живем рядом. Я все равно уже собираюсь домой. Давайте-ка я провожу вас и вашего мужа. Как его зовут?

– Николай.

– Коля, вставайте. Обопритесь на меня, хорошо? – Владимир склонился и, совсем не боясь запачкать свои дорогие джинсы и пуловер, обнял моего мужа за талию и потянул с земли.