Пепельный блондин

На то, чтобы додуматься пойти в туалет и умыться, у меня ушло море сил. Я смотрела, как под струями чрезмерно горячей воды с моих пальцев стекает грязь. Почему-то вода была либо горячей, либо холодной, только крайности, никакой золотой середины. Я переключилась на холодную воду и долго прикладывала ледяные ладони к огненно-горячему лицу. Потом вернулась туда, где, по моим подсчетам, я могла обронить сумку. Николая уже не было, как и его машины. Странное чувство щемящей пустоты заполнило меня, и я снова заплакала или скорее заскулила, как маленький щенок.

Сумка нашлась совсем в другом углу, там, где меня вообще не было. Она оказалась совершенно пустой. Наверное, ее нашли, выпотрошили и выкинули. Ни ключей от машины, ни документов, ни прав, ни денег. Ничего. Осталась только запрятанная в маленький кармашек гигиеническая помада и прокладка. Их, видимо, не нашли. Я забрала сумку с собой и побрела к выходу, когда услышала… что звонит мой телефон. Звук шел откуда-то из-под запаркованной машины. Он нашелся почти под ее колесами. Еще немного – и он бы лежал там совершенно раздавленный. Но нет – он работал. Несколько неотвеченных вызовов от Владимира, СМС из банка с уведомлением, что моя карта заблокирована. Несколько царапин на корпусе.

Я набрала номер Алины. Самые простые вещи давались мне с трудом. Больно было даже дышать, больно было жить дальше. Я не сразу смогла сообразить, в каком именно аэропорту я нахожусь, и уж точно понятия не имела, в каком именно терминале. Алине пришлось несколько раз переспросить меня, потому что я забывала, чего она от меня хочет. Потом я все-таки пересилила себя и подошла к стойке информации. Девушка в красивой форме посмотрела на меня с подозрением.

– Вы не знаете, где находитесь? – удивилась она.

– Я не знаю, как мне жить дальше, а где я нахожусь, не имеет никакого значения, – ответила я.

Девушка посмотрела на меня с открытым ртом.

– Что-то случилось? – выдавила она из себя в конце концов. Она, наверное, уже подумывала о том, чтобы вызвать доктора.

Да! Гениально! Доктора мне! Пусть даст мне таблетку от собственных воспоминаний. Пусть он сделает меня бесчувственной, а? Ну, пожалуйста.

– Ничего не случилось. Мне просто нужно дать подруге точное место моей дислокации. И она меня заберет. Никаких проблем не будет.

– Уверены? Вы в терминале D. Может, вам нужна помощь? – Девушка немного расслабилась.

– Нам всем нужна помощь, не находите? – пробормотала я и отошла от нее, надеясь, что все же обойдется без вызова психиатров.

Алина ругалась и задавала вопросы, на которые у меня не было ответа. Она не знала, сколько времени у нее займет добраться из центра города до аэропорта. Кроме того, Сашенька был дома и к ее идее оставить готовку обеда и отчалить неизвестно куда, чтобы спасать меня, отнесся отрицательно. Она пыталась вызвать у меня чувство вины, но сегодня это было обречено на полнейший провал.

– Что ты вообще делаешь в аэропорту без машины? На чем ты туда попала? На трамвае?

– Если не можешь – не приезжай. Мне есть к кому еще обратиться, – пробормотала я в конце концов. И, видимо, по тембру моего голоса, по тому, с каким трудом слова давались мне, Алинка поняла, что что-то не так. И не просто не так – а глобально НЕ ТАК. Что все ОЧЕНЬ ПЛОХО.

– Ну конечно, так я тебя и брошу. Куда ты без меня денешься, горемычная. Придется Сашеньке перебиться местными кабаками. Не помрет с голоду. Устала я от его капризов. Ладно, ты только не дури и никуда не уходи. Прямо не знаю, что с тобой творится!

– Со мной творится неладное, – ответила я и нажала отбой.

Самое забавное, что ведь у меня действительно был человек, который бы, безусловно, примчался за мной безо всяких вопросов и стенаний. Телефон снова завибрировал, я выключила громкий режим – не хотела мешать людям вокруг или, может быть, привлекать к себе излишнее внимание. На экране светилось имя Владимира. Сколько раз он звонил? Пять? Шесть? Он все еще у меня дома или уехал на работу? Да какой это мне дом. Только на пару месяцев. У меня нет дома. У меня нет мужа, дочь уехала, и что мне делать со всем этим?

– Господи, ты? Я тебя не узнала! – завопила Алина, когда я по ее звонку вышла на дорогу, к зоне посадки и высадки пассажиров. – Что случилось? По тебе танк проехал?

– Не то слово, – кивнула я, стараясь не думать, как я смотрюсь в порванном платье и с этим сумасшедшим выражением лица.

В салоне машины было тепло и уютно и как-то хорошо и по-домашнему. Я сбросила с ног босоножки, забралась на сиденье с ногами и закрыла лицо не до конца отмытыми ладонями.

– Ты что, плачешь? Олечка, да что ж такое! Кто тебя обидел? Я же говорила тебе, что развод – это не вариант. Это Николай? Что он сделал? Он что, тебя ударил?

– Нет. Нет! Алина, слушай, я прошу тебя, поедем куда-нибудь. Я сейчас тут с ума сойду окончательно, если не уеду. Давай уедем куда-то и напьемся, а? Можем мы напиться?

– У меня вообще-то Сашенька дома… – покачала головой Алинка, снова и снова бросая на меня обеспокоенные взгляды.