Пепельный свет

Сознание провалилось в бездонную пропасть, но это болезненное состояние длилось всего несколько секунд, затем вокруг всколыхнулся информационный хаос, и спустя мгновение он понял, что начинает сливаться с кибермозгом. Границы восприятия резко расширились; его глаза были закрыты, но он видел звезды, словно все материальные объекты вдруг растворились и уже не «Арго», а комок его оголенных нервов неторопливо плыл в пространстве навстречу шаровому скоплению.

Он физически ощущал гравитационные и магнитные поля, видел спектры далеких звезд, чувствовал удары микрочастиц о бронеплиты корпуса, глухое сопротивление облака нейтрального водорода, истекавшего со стороны ядра Галактики, и еще тысячи деталей, непостижимых для человека без помощи сложнейшего комплекса приборов и анализаторов, составлявших в данный момент прямое продолжение личности Дайка.

Он осторожно приглушил все лишнее, мешавшее ему сосредоточиться на главном, и начал поиск.

Звезды приближались, накатываясь из глубины пространства огненными шарами, и вдруг замирали у незримой черты. Одни были окружены горошинами спутников, другие (их было больше) не имели на орбитах ничего, кроме случайно захваченных гравитацией осколков, наследия былых вселенских катаклизмов, но Дайка сейчас не интересовало строение звездных систем. Он не смотрел, а словно пропускал информацию о звездах и планетах через собственное восприятие, в поиске любого, пусть самого ничтожного признака деятельности разумных существ. Искал и не находил. Может быть, на этих планетах, под пухлыми шапками атмосфер, и присутствовала жизнь, но она еще не вышла в космос. Холодный свет звездных миров нес стерильную чистоту – с самого рождения ничто не нарушило их неторопливую эволюцию.

И вдруг… Дайк напрягся, уловив нечто чуждое, не укладывающееся в общий фон окружающего космоса. Слабый импульс исходил от одной из окраинных систем. Однако кибермозг «Арго» не принял беспокойство человека. Все в рамках нормы… Нет! Здесь что-то есть! Дайк не спорил с машиной – концентрацией воли он приказал: найди! Выдели этот импульс из помех, усиль, сконцентрируй!

Киб повиновался. И вдруг Дайк ощутил ослепительную боль! Это было хуже, чем близкая вспышка сверхновой – его разум соприкоснулся с чем-то неописуемым, не имеющим аналогов среди человеческих ощущений. Тело Дайка конвульсивно дернулось в кресле; с глухим стоном он сорвал обруч и сел, часто и прерывисто хватая ртом загустевший воздух.

На панелях кибермозга бесновались сполохи огней. В голове Дайка стоял протяжный, иссушающий звон, но все уже было позади. Он понял, что за импульс приняли поисковые системы…

* * *

Антон разыскал Артема в астроотсеке. Бесшумно работающие двери не потрудились известить о его приходе, и в первый момент пилот не заметил присутствия командира. Он сидел за терминалом компьютера, просматривая курсовые карты, но, судя по выражению лица, вполоборота повернутого к Антону, второй пилот был сейчас далек от проблем навигации. В принципе командир правильно предугадал его состояние – Артем был из той породы людей, которые мучительно готовят себя к принятию определенного решения, но, приняв его, способны действовать, не отступая от избранной линии. В этом человеке странным образом отразился сейчас весь парадокс текущего момента развития цивилизации – он понимал необходимость действия, имел в себе достаточно сил, но сделать первый шаг, сломать привычные рамки не мог, он не верил в себя, преуменьшая степень возможностей своего разума. Что это? Комплекс неполноценности, порожденный обстановкой роботизированной цивилизации?

Антон, углубившийся в собственные мысли, непроизвольно наблюдал за Артемом.

Второй пилот откинулся в глубоком кресле и медленно цедил тоник из высокого, искрящегося в искусственном свете бокала, изредка поглядывая на экран. Его лицо резко диссонировало с непринужденной позой, оставаясь неестественным, натянутым, словно его свела судорога. Взгляд Артема жил отдельно от лица-маски, он то становился задумчивым, то в нем на миг проявлялось недоброе выражение, но спустя мгновение оно исчезало, уступая место растерянности…

Антон, наконец, переступил порог отсека.

– Садись, – спокойно предложил Артем, указав на второе кресло, нисколько не смутившись внезапным появлением командира, как будто ожидал его прихода. – Хорошо, что ты здесь, – добавил он.

Они были почти ровесниками, и пока судьба не развела их по разные стороны баррикад в связи с отступлением из колоний, оба успели хорошо узнать друг друга по совместной работе в космодесанте. И эта память позволила им сейчас говорить на равных, не делая поправок на то, что один из них стал командиром. Антону было очень важно знать, что творится в душе второго пилота, и он решил говорить прямо, полагаясь на выработанную годами интуицию. Главное – точно разгадать причину этого мятущегося в глазах Артема недоброго блеска, расколоть скорлупу, которая скрывала живущий внутри клубок противоречий.

– Ты боишься? – тихо спросил командир, пытаясь поймать взгляд пилота.