Пеппи Длинныйчулок

– Само собой разумеется, ты это не всерьёз! Не можешь же ты отпустить своих детей в такую даль, в какое-то Южное море. Да ещё с Пеппи! Нет, нипочём не поверим, что ты всерьёз приняла такое решение.

Но фру Сёттергрен им скажет:

– А почему бы мне этого не сделать? Дети перенесли корь, и доктор сказал, что им необходимо переменить климат. Пеппи я знаю уже давно, за всё время она никогда не делала ничего такого, что повредило бы Томми и Аннике. Нет, никто не будет о них лучше заботиться, чем Пеппи, – вот моё мнение.

– Да что ты! Да как ты! Отпустить детей с Пеппи Длинныйчулок! Что за дикая мысль! – скажут старые тётки и брезгливо поморщатся.

– Да, именно с Пеппи! – ответит им фру Сёттергрен. – Быть может, Пеппи и не всегда умеет себя прилично вести, зато у неё золотое сердце. А это важнее хороших манер.

Ранней весной, когда было ещё холодно, Томми и Анника впервые в жизни покинули наш маленький городок и вместе с Пеппи отправились в далёкое путешествие. Они стояли все трое на палубе и махали руками, а свежий весенний ветер надувал паруса «Попрыгуньи». Они стояли все трое – вернее, все пятеро, потому что и лошадь и Господин Нильсон поднялись на борт вместе с ними.

Все школьные товарищи Томми и Анники были на набережной и чуть не плакали от тоски по дальним путешествиям и от зависти. На следующий день им предстояло, как всегда, идти в школу. Об островах на Южном море они прочтут только в своём учебнике по географии. А Томми и Аннике не придётся больше читать никаких учебников в этом году. «Здоровье важнее занятий в школе», – сказал доктор. «А на островах хоть кто поправится», – добавила Пеппи.

Мама и папа Томми и Анники долго стояли на набережной, и у детей ёкнуло сердце, когда они увидели, что родители украдкой подносят носовые платки к глазам. Но Томми и Анника были так счастливы, что даже это не смогло омрачить их настроения.

«Попрыгунья» медленно отваливала от причала.

– Томми и Анника, – кричала вдогонку фру Сёттергрен, – когда вы будете плыть по Северному морю, не забудьте надеть по два тёплых свитера и…

Что мама ещё хотела им сказать на прощание, дети так и не расслышали, потому что её слова заглушили прощальные крики ребят на набережной, громкое ржанье лошади, счастливые вопли Пеппи и трубные звуки, которые издавал капитан Длинныйчулок, когда он сморкался.

Плавание началось. Над «Попрыгуньей» сияли звёзды, айсберги плясали вокруг её форштевня, ветер гудел в её парусах.

– О Пеппи, – воскликнула Анника, – до чего же мне хорошо! Знаешь, когда я вырасту, я тоже буду пиратом!

Как Пеппи сходит на берег

– Вот она, Веселия, прямо перед нами! – закричала Пеппи как-то рано утром, когда стояла на вахте; платья на ней не было, вся её одежда состояла из платка, обмотанного вокруг талии.

Они плыли уже много дней и ночей, много недель и месяцев, они попадали и в бурю и в штиль, ночи были то тёмные, то лунные, то звёздные, небо было то затянуто грозовыми тучами, то ослепляло синевой, то шёл дождь, то палило солнце, – они плыли так долго, что Томми и Анника почти забыли, как жили дома, в своём маленьком городке.

Вот бы удивилась мама, если бы увидела их теперь. От болезненной бледности не осталось и следа. Они были тёмно-бронзовые от загара, выглядели очень здоровыми и карабкались по вантам не хуже Пеппи. Чем дальше продвигалась «Попрыгунья» на юг, тем больше они раздевались, потому что становилось всё жарче. Так из укутанных во множество тёплых свитеров и шарфов детей, которые пересекали Северное море, они превратились в коричневых голышей с пёстрыми набедренными повязками.

– Ох, до чего же жизнь прекрасна! – кричали Томми и Анника каждое утро, когда они просыпались в каюте, где жили вместе с Пеппи.

Пеппи часто просыпалась ещё раньше и стояла целую вахту у румпеля.

– Лучше рулевого, чем моя дочь, я ещё не встречал на семи морях, – любил повторять капитан Длинныйчулок.

И он был прав. В самые страшные бури Пеппи уверенной рукой вела «Попрыгунью» мимо самых опасных рифов.

И вот теперь их путешествие подходило к концу.

– Веселия перед нами! – вопила Пеппи.

Да, вот она, Веселия – зелёный, поросший пальмами остров, окружённый синей водой.

Два часа спустя «Попрыгунья» вошла в небольшую бухту с западной стороны острова. На песчаный берег высыпали все веселяне, мужчины, женщины и дети, чтобы встретить своего короля и его рыжеволосую дочку. Когда корабль подошёл к берегу, толпа приветствовала его громкими криками.

– Уссамкура, куссомкара! – кричали веселяне, что означало: «Добро пожаловать, наш толстый белый предводитель!»

Король Эфроим I поднял руки в знак приветствия и закричал:

– Муони манана!

Это означало: «Я рад вам снова служить!»