Пеппи Длинныйчулок

Сказано – сделано. Вскоре на высоком берегу уже раскинулась палатка, Томми с Анникой тут же в нее влезли и почувствовали себя совершенно счастливыми. Вблизи палатки Пеппи сложила очаг из больших камней и быстро набрала сухих веток.

– О, как здорово, у нас будет костер! – воскликнула Анника.

– Без костра нельзя, – серьезно сказала Пеппи и, взяв две деревяшки, стала тереть их друг о друга.

Томми с огромным интересом наблюдал за ней.

– Ты что, Пеппи, собираешься добыть огонь трением, как дикари? – спросил он с восторгом.

– Да, собираюсь, вернее, собиралась, но у меня уже замерзли руки, а костер будет ничуть не хуже, если мы добудем огонь другим способом. Поищу-ка я лучше спички.

Вскоре запылал веселый огонь, и Томми сказал, что так уютно ему еще никогда не было.

Сидеть у костра очень приятно, это верно, да без него и нельзя – он удерживает диких зверей на нужном расстоянии от лагеря, – заявила Пеппи.

Анника тут же заволновалась.

– Каких еще диких зверей? – спросила она дрогнувшим голосом.

– Комаров, например, – сказала Пеппи и задумчиво почесала комариный укус на ноге. Анника с облегчением вздохнула.

– Ну и львов, конечно, тоже, – подхватила Пеппи, – но вот против питонов и американских бизонов костер бессилен.

И Пеппи деловито вытащила свой пистолет.

– Но будь спокойна, Анника, – сказала она, – с этой вот штукой нам ничто не страшно.

Пеппи сварила на костре кофе и разлила его по чашкам.

Ребята сидели вокруг костра, пили кофе, ели бутерброды и чуствовали себя очень счастливыми. Господин Нильсон примостился у Пеппи на плече и ел вместе со всеми, а лошадь время от времени тыкалась мордой кому-нибудь в спину и тут же получала ломоть хлеба или кусок сахару. А вокруг росла прекрасная сочная трава, и она могла щипать ее хоть всю ночь. Небо снова затянулось тучами, начинало смеркаться, в кустах было уже совсем темно. Анника придвинулась как можно ближе к Пеппи. Пламя отбрасывало такую причудливую тень, что казалось, окружавшая их темнота полна живых существ. Анника дрожала. Вдруг за тем деревом стоит каннибал? А может, за теми валунами притаился лев?

Пеппи поставила пустую чашку возле себя и запела хриплым голосом:

Пятнадцать человек и покойника ящик,
И-о-го-го, и в бочонке ром.

Анника задрожала еще сильнее.

– Эта песня из другой книги, которая у меня тоже есть, – горячо сказал Томми, – из книги о морских разбойниках.

– Возможно, – согласилась Пеппи, – но тогда эту книгу написал Фридольф, потому что он научил меня петь эту песню. Всякий раз, когда я стояла ночью на палубе и разглядывала звездное южное небо – Южный Крест всегда оказывался прямо над головой, – Фридольф подходил ко мне и пел:

Пятнадцать человек и покойника ящик,
И-о-го-го, и в бочонке ром, –

снова пропела Пеппи еще более хрипло.

– Пеппи, знаешь, когда ты вот так поешь, во мне что-то шевелится, – сказал Томми, – мне становится одновременно и ужасно и прекрасно.

– А мне больше ужасно, – сказала Анника, – хотя немножко прекрасно тоже.

– Когда вырасту, я буду плавать по морям, – твердо сказал Томми, – я тоже стану морским разбойником, как Пеппи.

– Прекрасно, – подхватила Пеппи. – Гроза Карибского моря – вот кем мы с тобой будем, Томми. Мы будем отбирать у всех золото, драгоценности, бриллианты, устроим тайник в каком-нибудь гроте на необитаемом острове Тихого океана, спрячем туда все наши сокровища, и охранять наш грот будут три скелета, которые мы поставим у входа. А еще мы вывесим черный флаг с изображением черепа и двух перекрещенных костей и каждый день будем петь «Пятнадцать человек и покойника ящик», да так громко, что нас услышат на обоих берегах Атлантического океана, и от нашей песни все моряки будут бледнеть и гадать, не стоит ли им тут же выброситься за борт, чтобы избежать нашей кровавой мести.

– А я? – жалобно спросила Анника. – Я ведь не хочу стать морской разбойницей. Что же я буду делать одна?

– Ты все равно будешь плавать вместе с нами, – успокоила ее Пеппи. – Ты будешь вытирать пыль с фортепьяно в кают-компании.

Костер потухал.

– Пожалуй, пора идти спать, – сказала Пеппи. Она выложила пол палатки ельником и застелила его несколькими толстыми одеялами.

– Хочешь лечь рядом со мной в палатке? – спросила Пеппи у лошади. – Или ты предпочитаешь провести ночь под деревом? Я могу накрыть тебя попоной. Ты говоришь, что тебе нездоровится всякий раз, когда ложишься в палатке? Ну что ж, пусть будет по-твоему, – сказала Пеппи и дружески похлопала лошадь по крупу.

Трое ребят и господин Нильсон лежали в палатке, укрывшись одеялами. Вода тихо плескалась о берег.

– Слушайте гул океана, – сказала Пеппи уже сонным голосом.