Per aspera ad astra II B

Толпа согласно зашумела. Революция дала гномам свободу — в обмен на еду, и это понравилось далеко не всем, и именно поэтому намек на «неограниченную» еду был воспринят крайне живо.

Дарин, мрачно ухмыльнувшись, кинул на пол перед собравшимися мешок, набитый чем-то, похожим на капусту.

— Сувениры собирали. Хочешь посмотреть?

Диран, окинув сына пристальным взглядом, не торопясь подошел к мешку с «сувенирами» и вспорол его неуловимо быстрым движением палаша. На пол посыпались отрубленные головы.

— Что ж, хорошие сувениры, — медленно отозвался советник. Он подцепил острием клинка ближайшую, развернув ее так, чтоб все видели. — Залин Арг-Халлар, враг народа. А это кто у нас? — он подцепил палашом другую голову, — о, дражайший Дирин Дор-Таллак, и тоже враг народа. Как удачно, а? По-моему, вполне достойно, нет?

— Тут все предатели, которые хотели укрыться в Орбитаре, — кузнец обвел толпу тяжелым взглядом, и змагары невольно попятились. — Все до единого.

— Но откуда? — сейчас на говорливого повстанца было жалко смотреть. Его неувядающая слава участника Восстания меркла на глазах.

Дарин вместо ответа обнажил ритуальный клинок, благоразумно прихваченный с собой из дому еще при отъезде.

— Предусмотрительно, — Диран улыбнулся, почувствовав, с какой тяжестью ему далось это простое, по сути, действие. — С возвращением, сынок!

— Это еще не все, — Тугин Дир-Коддар решил, что негоже будет всю славу оставлять клану Наллар. — Мы привезли мир!

Толпа неуверенно зашумела.

— В обмен на пленных мы получим контрибуцию деньгами и продовольствием, а также новую технику. Также Небосводная согласилась хранить мир на наших наземных границах, а мы станем их единственным посредником во внешнеторговых делах.

— Это правда? — Диран смерил недоверчивым взглядом своего давнего конкурента.

— Наша копия договора — у меня. А транспорты с продовольствием прибудут уже завтра.

— Если все это правда… — советник задумался, — это победа.

— Да! Абсолютная.

Толпа восторженно зашумела. Из всего сказанного собравшиеся разобрали только «продовольствие» и «уже завтра», и этот факт радовал их больше всего.

— Продолжим внутри? — Тугин едва заметно подмигнул Дирану.

— Несомненно, — тот едва заметно помрачнел, поняв, что хорошие новости «для всех» кончились, и началась грязная, очень грязная политика.

Глава 17. За и против

Этот городок выглядел игрушечным — идеально белая крепостная стена, поросшая плющом угловая башня, нарядные стражники и до блеска начищенные доски подъемного моста.

— Мир вам! — Уланов недоуменно огляделся — только утром он прошел сожженную деревушку с частоколом виселиц по обе стороны тракта.

— И тебе мир, добрый человек, — один из стражников взлохматил русую бороду. — Откуда будешь?

— С севера. Странствую.

— Притомился? — другой стражник вынырнул из караулки с жбаном, полным пива. Над мостом поплыл густой запах хмеля. — Отведай, а то жарко!

Уланов благодарно кивнул. Последний родник он встретил только утром, тогда же наполнив флягу — но к вечеру жаркое солнце успело превратить воду в кипяток.

— А как зовется ваш город, уважаемые? — спросил он, опустошив больше половины жбана.

— Славенград. Город добрых людей.

— Одних только добрых?

— Зайди и проверь, — стражник принял из рук паладина опустевший жбан и сделал приглашающий жест. — Нам нечего скрывать.

* * *

Внутри городок оказался столь же аккуратным, как и снаружи: ювелирно замощенные мостовые, беленые стены домов, рыжая черепица — Славенград словно сошел с картинки в детской книжке.

— Мир тебе, добрый человек, — из подворотни вынырнула молодуха с полным чаном помоев. Уланов опасливо попятился — он уже успел привыкнуть, что в городе самой опасной считалась многоэтажная застройка, где верхом приличий было предупредить «Помои!» до того, как бадью с ними выплеснут на улицу, а не после. — Какими ветрами тебя к нам занесло?

— Северными, — паладин недоуменно принюхался — он вдруг понял, что его беспокоило от самых городских ворот. В городе совершенно отсутствовали запахи. Розы в палисаднике, стоило закрыть глаза, ничем не отличались от раскрашенной бумаги, а помои в бадье — от дистиллированной воды. — Первый раз вижу такое… место.

— Мир полон зла. Здесь его нет, — женщина безучастно пожала плечами, аккуратно наклоняя лохань. Грязная жидкость весело зажурчала по идеально чистому желобу. — Это удивляет, да. Некоторые даже начинают что-то подозревать. Глупые, — женщина хихикнула. — Так привыкли к грязи, что и жизнь без нее не мила.

Она вдруг повернулась к Уланову.

— Оставайся, паладин! — зашептала она. — Отдохни, наберись сил. Вижу, путь твой тяжел, и многое предстоит свершить, так используй передышку!

— Остаться? — растерянно пробормотал рыцарь. — Отдохнуть?

Сознание вдруг затопила жуткая лень, кираса, и так накалившаяся от солнца, стала просто неподъемной, ноги нестерпимо заныли, а голова стала тяжелой, словно Уланову пришлось не спать целую неделю.