Пера-богатырь с берегов Лупьи

А чтобы братья не вздумали опять возвратиться, бросил коршун поперек пути, ведущего в теплые земли, перо из своего хвоста.

Там, где упало перо, поднялись высокие горы и покрылись непроходимым лесом.

Высокие поднялись горы; густые, бескрайние встали леса.

Когда коршун улетел, Ошъяс взял топор и начал прорубать в непроходимом лесу тропу на восход солнца, к родимым землям.

Целый день валил он деревья и рубил цепкие кусты, а когда к ночи из усталых рук выпал топор, оглянулся Ошъяс назад. И увидел он, что за весь день прорубил тропу длиной в десять шагов.

На другой день взялся за топор Мизя.

Проложил Мизя тропу дальше еще на десять шагов.

Густы и широки леса — сто жизней надо, чтобы прорубить тропу из холодных лесов до теплых земель.

И остались братья жить там, куда занес их черный коршун.

Назывался народ Ошъяса, Мизи и Кудыма народом коми; потому и лесной безымянный край, куда занес их коршун, братья назвали Комму, что значит Земля народа коми.

Среди густого леса на берегу реки они поставили шалаши из густых еловых ветвей, а с наступлением зимы вырыли себе жилища в земле.

Ошъяс и Мизя сначала совсем было пали духом: испугали их дремучие леса без дорог и без троп, испугали черные болота, осенняя непогода и зимняя стужа.

Но не злой мачехой, а родной матушкой приняла Ошъяса, Мизю и Кудыма лесная дальняя сторона.

Неплодородны студеные подкаменные земли, но на южных склонах холмов все же родила эта земля хлеб сам-пят, а в иных местах и сам-десять.

Вырубили люди лес на ближнем холме, выкорчевали пни и распахали поле.

Велик был труд, да невелика, неширока получилась эта пашня.

На другой год свели лес на другом холме, распахали другое поле, на третий — третье…

Было в лесах много зверей: бобры и соболи, горностаи и лисы, белки и росомахи, олени и лоси, волки и медведи — и несчетно-невиданно разной птицы.

Богатая добыча ожидала здесь охотника и в осеннее, и в зимнее лесованье.

Проложили люди охотничьи тропы, сначала в ближних лесах, потом в дальних.

Так прошло много лет.

Состарились Ошъяс и Мизя, и выросли их дети и внуки, и вырос их младший брат Кудым.

Состарились Ошъяс и Мизя. Не столько годы состарили их, сколько заботы и нелегкий, непривычный охотничий труд. Бывало, иной раз не под силу становилось им гнать хитрого дикого зверя по черному лесу да топким болотам, боязно было слушать хохот злых лесных духов в непроглядной ночной темноте, страшно из дому выйти, когда бог холодных ветров чуткоухий Войпель грозовой бурей крушит и ломает деревья в чаще.

А Кудым с малых лет рос среди леса.

Всем сердцем полюбил он эти лесные места — и дремучую, темную тайгу — парму, и стройные сосновые боры — яги, и светлые березняки — расы.

Не пугали его лесные и водяные духи; звезды, солнце и деревья указывали ему путь в бездорожных чащах; и не знал он устали ни в осеннем, ни в зимнем лесованье, ни в рыбном промысле.

По всем лесам охотился Кудым — и вблизи и вдали от родного селения; и повсюду бродил он, не боясь никого, как бродит по лесам, не боясь никого, могучий хозяин леса — медведь.

И поэтому люди прозвали его Кудым Ош, что значит Кудым Медведь.

Однажды Кудым Ош возвращался с охоты. Захотелось ему пить, и он спустился с высокого берега к светлой реке.

Наклонился Кудым Ош над водой и увидел в спокойной воде свое отражение. Увидал он морщины на лбу, морщины у глаз и серебристую седину в густой бороде.

Зачерпнул Кудым Ош воды, напился.

«Улетает молодость белым лебедем, близок вечер моей жизни…» — с грустью подумал Кудым Ош; и припомнилась ему песня, которую пели умудренные жизнью старые женщины его народа:

О юноша, ты не знаешь,
Как быстро летит время.
Пятнадцать лет — начало,
Тридцать лет — середина жизни.

О юноша, знай, что одинокий
Не человек, а всего лишь полчеловека.
Когда возмужаешь — не будь одинок:
Найди себе жену по сердцу —

Девушку, пронизанную солнцем,
Девушку с горячей кровью,
С блестящими, как мех бобра, волосами,
С глазами, как спелая черника.

И жена родит тебе сына.
Станет сын твоею опорой
В долгий холодный вечер
На длинной тропе твоей жизни.

С того дня стал задумчив Кудым Ош. Все так же бродил он по лесам, но не было ему прежней удачи в охоте, потому что все время думал он об одном: думал о той неведомой девушке, которой суждено стать его женой, и о сыне, который стал бы ему опорой на длинной тропе жизни…

Спросил Кудым Ош вещую птицу гагару: