Пера-богатырь

Выгахкенийда зазвала братьев в дом. напоила и накормила их. В горнице с печкой она сама им постелила постели. Спать их уложила и мехами сверху укрыла: «Спите, детки!»

А Недопарушку жарко стало. Он из мехов на волю выбрался. Братья его положили на печку, на шесток у печки, на ветерок, а сами смотрели — не свалился бы он, не разбился бы: они его берегли, они любили братца своего Недопарушку.

Уложили Недопарушка на шесток, а сами крепко уснули. Один Недопарушек не спит: он братьев своих стережет. Заприметил он, что дочка Выгахки недоброе затеяла.

Учуяла Выгахкенийда, что ребята уснули, — она к двери легонечко подкралась и тихонько стукнула, а сама-то спрашивает:

— Спят ли гости? Отдыхают ли гости?

Недопарушек — он не спит, не дремлет, все видит, все слышит — отвечает ей:

— Не спят гости, не отдыхают гости, готовят тебе калену стрелу, тебя убить собираются.

Выгахкенийда от двери ушла, — не спят гости, так и делать тут нечего.

Дна раза так-то вот приходила Выгахкенийда и оба раза спрашивала через двери:

— Спят ли гости, отдыхают ли гости?

Недопарушек так же ей отвечал:

— Не спят гости, не отдыхают гости, готовят калену стрелу, тебя, Выгахке злую, убить хотят.

Утром встали братцы рано, Выгахкенийда их в дорогу снарядила. Уехали они домой к матери и рассказали Уточке, что нашли они дом неведомый какой, а в горнице там меха и таково-то сладко спится. Недопарушек о том промолчал. Мать сразу догадалась, что это за дом такой, где тепло и сладко спится, и какой там старик с женою живет. Она им объяснила, какой это дом и что за хозяйка в том доме поселилась. Уточка сказала, что жена отца — женщина не простая, она дочь подземной хозяйки Выгахке злой, она Выгахкенийда, может их со свету сжить и загубить — не след им ездить в дом отца, к Выгахке злой. Захочет отец — он сам вернется к своим детям.

Настала осень, ночи пришли темные, холодные, дожди начались. А ребята рыбную ловлю не бросали, ездили на озеро, не ленились, рыбачили. Однажды пала непогода сильная, да еще мороз ударил трескучий. Довелось братьям привернуть к дому отца — отдохнуть в нем, обогреться, свежей ухи отведать, ночь скоротать.

И опять Выгахкенийда встретила их как добрая хозяйка, она и печку истопила в горнице, чтобы спать им было сладко.

И повалились братья в постели пуховые, мехом укрытые, а Недопарушка-то на шесток уложили. Пусть его лежит на покое, в ямочке, пусть его ветром проносит. А печка-то сильно истоплена. Жарко на печке. Братья уснули, а Недопарушку-то очень уж тепло, чересчур уж жарко бедняжке. Недопарушек начал угорать. Недопарушек начал слабеть, Недопарушек болезненный стал. А Выгахкенийда уже тут. Тут у двери стоит: стук, стук… и спрашивает:

— Спят ли гости, отдыхают ли гости?

Еле-еле мог ответить ей Недопарушек тоненьким голосом, едва-едва слышным:

— Не спят гости, не отдыхают гости, калену стрелу готовят — тебя, Выгахкину дочку, убить хотят.

Однако Выгахкенийда услышала, что там Недопарушек ответ дает. Ушла она.

Мало-мало обождала — снова явилась и опять спрашивает:

— Спят ли гости, отдыхают ли гости?

Недопарушек услышал, жарко ему, задыхается он, но сипленьким голоском, совсем даже чуть-чуть только слышным, он прошептал:

— Не спят гости, не отдыхают гости, калену стрелу готовят, — тебя, Выгахкину дочку убить хотят!

Однако Выгахкенийда услышала шепот Недопарушка, отошла она от дверей. Обождала немного и опять к двери подкралась — тук, тук:

— Спят ли гости, отдыхают ли гости?

Теперь Недопарушек ничего не услышал. Он уже ничего не мог ответить… распарило его на горячей печке, обессилел он, занемог бедненький… ничего он не услышал, ничего уже не мог сказать, слов лишился. Недопарушек лежит, хочет сказать, хочет крикнуть, а даже вздохнуть он не может.

Тут-то Выгахкенийда в горницу вошла. Недопарушка проглотила, а двух ребят на мороз выбросила, — пусть про запас там лежат. Чуть не замерзли братцы Недопарушкины, однако не вовсе умерли.

Материнское сердце чуяло, что детям беда грозит, что Недопарушек задыхается, что плохо ему, что слова сказать он не может. Встрепенулась она, превратилась в утку и полетела в дом Выгахкенийды, в дом отца ее детей. Знала уже, куда ей лететь! Вошла потихоньку. Увидела постели, мехом покрытые, — подумала:

— Там дети спят! А Недопарушек где?

Стала искать Недопарушка. Нет ее сыночка любимого. Нет нигде яичка серенького в крапинку! Не нашла. Бросилась к детям: не тут ли он, среди братьев спит. А детей-то нет под мехами! Она на улицу выбежала, а сынки ее на крыше лежат — совсем замерзшие. Она их давай тормошить, разогревать своим дыханием. Ничто не помогало. Тут-то поняла она, что не живые они, замороженные. Пала Уточка на тела своих детей и начала плакать и рыдать, голосом причитать: