Перал. В погоне за собой (СИ)

Я в шоке смотрела на коленопреклонённого вампира. Мне вспомнилось, каким уверенным и гордым я встретила его впервые, как вампир соблазнил меня, не сомневаясь в себе. Какой он был и стал. Я сломала его. Я ломала их обоих. Я причиняла им боль, а они терпели. Я бросала их, а они искали. Я заставила их действовать и жить вместе, их, двух врагов, и они жили, действуя и живя по моим правилам. И вот сейчас, завершающий штрих "собаки на сене", я окончательно сломала его. Я обязана их оставить, потому что так нельзя играть их чувствами. Это все магия. И как только чары развеются-они разлюбят меня, ведь то чудовище, что мучило и продолжает мучить их, любить нельзя. Я приняла решение. Я должна оставить их ради их же блага, но как же больно...я их люблю...я надеюсь, что и моя любовь уйдет, как только я перестану быть их яри. Я погладила по голове моего, нет, уже не моего, просто вампира Арманда. Я опустилась на колени, и решила в последний раз быть с ним. Я целовала его, роняя слезы горечи и печали, закусывая губы и с щемящим сердцем внутри. Я позволила пламени страсти поглотить нас и отдалась ему в последний раз, выплескивая и боль, и наслаждение в одном флаконе. Наши тела сливались во единое до утра, вновь и вновь заполняя пустоту и не высказанность горьких слов, а на утро, я в последний раз смотрела на любимого вампира, запоминая каждый волосок, каждую черточку и изгиб, последний раз втягивая в себя его запах и запоминая его таким: удовлетворенным и счастливым, с лёгкой улыбкой на лице и спящего на спине, подставившем мне свое плечо. Я люблю тебя, мой вампир, моя пара, мой ярило, мой Арманд. Я с разрывающимся сердцем натянула платье и в последний раз обернулась на Арманда. Рука коснулась его волос и зацепилась за ленту, которой он их стягивал, я зажала ее в руках, и обняв пса переместилась. Прощай мой родной, прощай.

Я переместилась к Киму, так как представлять оборотней постеснялась. Енотик дрых в кресле, и в его лапках был кусок недоеденной колбасы. За последние дни, Ким очень поправился и теперь перекатывался с трудом с места на место. Надо сажать его на диету. Оборотни спали на кроватях, а я с Зевсом проползла в свою комнату и отправилась ванную, где искупалась, причесалась и оделась во все строгое и черное, и вышла к ним. Парни уже собрались и заглядывали мне в лицо.

- Как ты могла сбежать? -попытался возмутится Стенс, но Мариус прервал его жестом.

- Так было нужно, -ровным голосом ответила я. - Все мы звенья одной цепи, и кажется, я наконец то добралась до замка.

Было видно, что парни ничего не поняли, но мое поведение их явно насторожило. В столовой было удивительно тихо. Альтар хотел подойти, но я, поймав его взгляд, покачала головой и что самое удивительное, он понял и не подошел. Я спокойно отучилась на ядах, слушая урок и после обеда побывала на физкультуре, где бегала и носилась не меньше других, хотя, казалось бы, бессонная ночь должна была дать о себе знать. Вечером я пришла в комнату и легла в кровать, где мгновенно отключилась.

Проснулась я уже рано утром, с удивлением осознавая, как долго проспала. Ночь прошла без сновидений, но какая-то тревога поселилась в моем сердце. Как это не странно, но пса тоже что-то беспокоило, и он старался держаться ко мне как можно ближе, чем заработал удивленный взгляд от Кима, позвавшего его на традиционный утрешний выгул.

Оборотни пытались со мной поговорить, но я отмалчивалась, внутренне переживая боль от своего решения расстаться с парами. Последний штрихом я хотела попрощаться с Ральфом. Не могла я пройти обряд, не коснувшись его последний раз и не напитавшись близостью с ним. Я приняла для себя решения и решила двигаться в заданном направлении. Сегодня урок-ориентирование, а потом два дня выходных и прощание с Ральфом.

Я пришла в столовую вместе с тройняшками, и сама подсела к Альтару, чем немало шокировало всех.

- Нам нужно поговорить, -спокойно сказала я ему. -Давай после ориентирования ты найдешь меня? -предложила я.

- Обязательно, моя печальная, -сказал ведьмак, едва касаясь моей руки поцелуем.

Он внимательно заглянул в мои глаза и больше не было с его стороны провокаций, мы просто ели, молча.