Перчатка для смуглой леди

А прямо над объявлением трепетал обрывок викторианской афиши, которую Перегрин обнаружил в свой первый незабываемый визит.

СВАДЬБА НИЩЕНКИ

По многочисленным просьбам уважаемых зрителей!!!

Мистер Адольфус Руби…

Когда маляры чистили и красили фасад, Перегрин велел им оставить случайно сохранившийся обрывок в неприкосновенности. «Он исчезнет отсюда вместе со мной», — сказал он Джереми.

Перегрин открыл двери парадного входа. На них красовались новые замки, а самим дверям, отмытым и отскобленным, был возвращен первоначальный достойный вид.

В фойе кипела жизнь. Здесь красили, наносили позолоту, полировали, расставляли мебель. Повсюду стояли стремянки, лестницы, висели люльки. Огромная люстра сверкающей грудой лежала на полу. Два толстеньких купидончика, умытые и приукрашенные, сияли улыбками над обновленной кассой.

Перегрин поздоровался с рабочими и поднялся по изгибающейся лестнице.

Зеркало в фигурной раме осталось на прежнем месте, в задней стенке бара, но теперь собственное отражение надвигалось на Перегрина через отполированную до блеска стойку из красного дерева, с медными уголками. Бар сиял разноцветьем напитков. «Просто, удобно и никакой дешевки», — подумал Перегрин.

Работы наверху были закончены, оставалось лишь расстелить ковер. Джереми и его помощник, молодой декоратор, с согласия Перегрина выбрали для помещения классические цвета — малиновый, золотистый и белый, а на обоях буйно цвели неистребимые дамасские розочки. Перегрин пересек фойе и вошел в дверь с табличкой «Администрация».

«Дельфин» принадлежал фирме «Театр Дельфин инкорпорейтед», дочернему предприятию «Консолитейтид Ойлс». Фирму, вообще говоря, основал мистер Гринслейд, дабы всячески способствовать претворению в жизнь проекта «Дельфин». В кабинете администрации за новеньким столом сидел Уинтер Морис, весьма деловитый театральный администратор. На работу его рекомендовал Перегрин, и Гринслейд соблаговолил взять Мориса, подвергнув его не одному утомительному собеседованию и наведя о нем справки, где только было возможно. Во время ремонта и реставрации мистер Кондукис оставался невидимым и неслышимым, однако он не ставил палки в колеса, наоборот, благодаря его могуществу работа шла без сучка без задоринки и все проблемы решались с удивительной легкостью. Морис занимался театральным хозяйством и полным обеспечением постановок, заключал контракты с актерами, художниками, костюмерами, руководил служащими и рабочими сцены, общался с прессой и, кроме того, умело и деликатно использовал каждую мелочь, которая могла бы пойти на пользу театру.

Невысокий подвижный человек, с бледным лицом и густой курчавой шевелюрой, он в редкие часы досуга увлекался коллекционированием антиквариата.

— Доброе утро, Уинти.

— А, это ты, Перри. — Приветствие Мориса прозвучало скорее как констатация факта.

— Можешь меня чем-нибудь порадовать?

Морис покачал головой.

— Пока не забыл. Нам нужен сторож, дневной или ночной, дворник, вахтер или что-нибудь в этом роде?

— Будет нужен через несколько дней.

Перегрин рассказал ему о Джоббинсе.

— Хорошо, — сказал Морис. — Если у него с рекомендациями все в порядке. Теперь моя очередь. Ты утвердил состав труппы?

— Нет еще. Я пока в сомнениях.

— Что ты думаешь о Гарри Гроуве?

— Как об актере?

— Да.

— Как актера я его ценю.

— Тем лучше. Он принят в труппу.

— Уинти, что все это значит?

— Директива, мой дорогой, или что-то вроде этого. Из главной конторы.

— В отношении В. Хартли Гроува?

— Просмотри-ка свою почту, думаю, там будет что-нибудь на сей счет.

Перегрин подошел к своему столу. Он давно научился отличать корреспонденцию мистера Гринслейда и теперь торопливо выбрал из пачки нужное письмо.

«Дорогой Перегрин Джей!

Работы под вашим руководством продвигаются весьма удовлетворительно и согласно плану. Мы очень довольны общей идеей и воплощением первоначального проекта и одобряем решение об открытии театра премьерой вашей новой пьесы, особенно если учесть ваш нынешний успех в театре «Единорог». Мы хотели бы в сугубо неофициальном порядке попросить вас обратить внимание на В. Хартли Гроува, актера, как вы должно быть, знаете, достаточно известного и опытного. Мистер Кондукис лично будет весьма рад, если вы не забудете о Гроуве при формировании труппы.

С наилучшими пожеланиями

искренне ваш,

Стэнли Гринслейд»

Когда Перегрин дочитал записку, его вдруг охватила глубокая тревога. Острота чувства была совершенно непропорциональна причине, вызвавшей его. Нигде так часто не используют личные связи и не проталкивают своих людей, как в театре. Найти способ быть представленным режиссеру или администратору, дабы заполучить роль в постановке, — обычное дело для актера. Несколько секунд Перегрин с ужасом раздумывал, уж не движет ли им ревность, а может быть, власть, столь непостижимым и странным образом оказавшаяся в его руках, уже успела развратить его. Но нет, решил он по зрелом размышлении, у него были более веские основания, чтобы отрицательно отнестись к просьбе Гринслейда. Перегрин обернулся к Морису. Тот наблюдал за ним с легкой улыбкой на губах.