Перчатки для убийцы (СИ)

- Не врите. Никто ничего не знает кроме посредника. Даже ваша супруга. Вы настолько жадны и трусливы, что даже ей ничего не сказали. А с посредником я договорюсь. Заметьте, ведь я мог и не говорить вам, что выполнил ваше поручение, а просто присвоить деньги, которые вы дали на покупку и коллекцию.

- Присвоить деньги? Что ты этим хочешь сказать? - лицо графа исказила гримаса боли.

- Штофман умер, так же как и вы в страшных мучениях, расплатившись за грехи своего отца. Я не заплатил ему ни копейки. Теперь говорю об этом вам, чтобы вы в полной мере почувствовали, как это быть обманутым и раздавленным, - ухмыльнулся гость.

- Да кто ты такой, чтобы судить людей за их грехи? Кто дал тебе право выносить приговор и приводить его в исполнение?

- Вы отец. Я ваш достойный сын. И я поменял решение. Когда вы покинете этот мир, то я доберусь и до вашей супруги и до сына. Потом простая процедура - экспертиза ДНК и я полновластный владелец вашего состояния и этого поместья. Всё это будет моим. И этот кабинет тоже. Великолепная расплата за унижение женщины и маленького ребёнка. Не находите граф?

- Ублюдок. Жалкий ублюдок. Господи ну почему твоя мать не послушала меня и не сделала аборт? Зачем она родила такое чудовище как ты? - мужчина приложил руки к животу и согнувшись скорчился от приступа боли пронзившей его тело.

- Чтобы вы расплатились за свои грехи отец. Прощайте. Лёгкой вам кончины, - мужчина встал со стула и свернул чехол со стилетами. Взяв со стола пачки купюр, сложил всё в элегантный стильный рюкзак. Накинув его на плечо, он подошел к окну, открыл створку. Встав на подоконник, гость ступил одной ногой, на перекладину дюралевой лестницы заранее приставленной им к карнизу. Проверив лестницу на устойчивость, мужчина в последний раз взглянул на умирающего графа и покинул кабинет, прикрыв снаружи створки окна.

Добравшись до земли, мужчина, подняв воротник пальто, укрывая лицо от холодных струй дождя, убрал лестницу от стены, сложил её и вернул на место под навесом хозяйственной пристройки. Потом набрав ведро воды из высокой деревянной бочки, стоявшей под водосточной трубой, он вернулся к стене, где стояла лестница. Устранив оставленные на мокрой земле следы своего пребывания, он вылил на это место ведро воды, бросил его в кусты и быстрым шагом направился в сторону леса, темневшего на фоне тёмно-серых облаков затянувших ночное небо. Подойдя к опушке, он направился к одинокому домику. Достав из кармана ключ, мужчина вставил его в замочную скважину. Но не успела его рука сделать и пол оборота, как сзади раздался хриплый голос.

- Наконец-то ты попался мерзавец! Я тебя сейчас хорошенько отделаю, чтобы тебе было неповадно воровать мой сидр и кальвадос. Ты что же думал, старик Валиньи совсем из ума выжил и не заметит, как кто-то прикладывается к его бутылкам? А ну ка повернись! Дай я рассмотрю твою гнусную физиономию, - говоривший закашлялся и осветил силуэт мужчины лучом переносного фонаря. - О! Да это ты маленький гадёныш. А я то думал, кто ко мне повадился? Теперь всё ясно. Что это ты там притащил? Я видел в бинокль, как ты вылезал из окна графского кабинета. Опять какие-то пакости готовишь? - Валиньи снова закашлялся. - Вот чёртова простуда, даже глинтвейн её не берёт. Открывай дверь, раз пришёл, посмотрим на твою добычу.

Мужчина, стоявший у двери не шевельнулся.

- Давай открывай я тебе сказал, а то пальну в спину из обреза и никто мне ничего не сделает. Скажу, что вора поймал, - Валиньи шагнул ближе и упер в спину гостя обрез вертикальной двустволки.

Повинуясь приказу, посетитель отпер дверь и шагнул внутрь. Валиньи последовал за ним, но не успел включить свет, как получил удар по голове дубовым табуретом, который он сам же и выстругал из ствола старого дерева. Охнув, старик осел на пол, потеряв сознание.

*** Киев, май 2014 года***

Лёлька третий час подряд, боролась с рекламным текстом, который ей кровь из носу нужно было отправить завтра утром заказчику. Пока в неравной борьбе верх одерживал текст. Посещавшие мозг необходимые слова проскакивали, как состав метро на перегоне, не задерживаясь. После них также как и после освещенных вагонов в темных подземных тоннелях, в Лёлькиной голове оставалась разноцветная бегущая ленточка мысленных образов, исчезавшая за крутым поворотом. Слова не задерживались, улетая неизвестно куда. - Наверное, прямиком к более удачливому копирайтеру, - решила девушка.