Перчик на десерт

Его ближайшие соседи — очень пожилая супружеская чета — обычно все лето проводили на даче, наведываясь в город лишь время от времени. Поэтому для них такая мера предосторожности была весьма кстати. Сергей Николаевич отпер железную дверь.

Сегодня все было явно против него, и даже железная дверь это поняла и открывалась с трудом. Ей явно что-то мешало, должно быть, решетка зацепилась своей ручкой за ручку двери. Разозлившись, Сергей Николаевич сильно дернул дверь на себя. И в тот же момент на него обрушилось что-то тяжелое, в глазах вспыхнули искры, а затем свет померк.

* * *

Юля была разбужена громкими воплями, которые доносились из кухни. Испуганно подскочив на кровати, Юля осмотрелась. Вопли продолжались.

Юля опустила ноги на пол и тяжело вздохнула. Увы, на Инну снова накатило, подруга пела. А так как ни голоса, ни слуха у бедняги не было, она компенсировала их отсутствие громкостью исполнения. Слушать такое в семь утра было истинной мукой.

— Заткнись! — вылетев на кухню, закричала Юля. — У меня барабанные перепонки лопаются от твоих воплей.

Инна обиженно замолчала и надулась.

— Чего ты в такую рань встала? — спросила у нее Юля, учуяв запах только что сваренного кофе.

— У нас с тобой дел по горло, — сказала Инна. — Пей, ешь, и поехали.

— Куда? Ресторан ведь в одиннадцать открывается, а сейчас еще только семь.

— До открытия этой самой «Игуаны» мы еще можем успеть проследить немного за Вероникой, — сказала Инна. — Я тут ночью подумала и пришла к выводу, что Коля был не так уж не прав. Проследить за супругой Сергей Николаевича не мешает. К тому же ничего другого, чем мы могли бы заняться с утра, я придумать не могу. Ешь, и поехали. — — Я есть не буду, — мрачно заявила Юля. — Меня весь день будет тошнить, если я поем раньше восьми утра.

Несмотря на свое хмурое настроение, Юля не решилась отпустить подругу одну и нехотя стала собираться. Девушки вышли из дома минут через пятнадцать. На улицах, несмотря на ранний час, было довольно оживленно. Должно быть, все торопились воспользоваться хорошей погодой и отправиться за город.

— Ты уверена, что Вероника встает в такую рань? — спросила у подруги Юля. — Вряд ли они собираются сегодня на дачу.

— Пока мы сидели у Сергея Николаевича, я заглянула в ежедневник, лежащий на столе. Так вот, ежедневно в десять утра у Вероники то бассейн, то тренажерный зал.

— И мы тоже туда пойдем? — ужаснулась Юля, у которой от хлорированной воды глаза делались совсем как у кролика-альбиноса.

— Не обязательно, — сказала Инна. — Можем посидеть снаружи.

— Вот-вот, ты посидишь, а я вздремну! — обрадовалась Юля.

Но все получилось не совсем так, как подруги думали, хотя Вероника и не обманула их ожиданий — она вышла из дома в половине девятого. С ней шел, вернее, ковылял Сергей Николаевич, почему-то с замотанной ногой. Пара села в свой темно-синий «Фольксваген», и машина тут же тронулась с места.

— Что это с ним случилось? — удивилась Юля, включая сцепление.

Вероника доставила Сергея Николаевича в поликлинику. Вероятно, там ему сделали перевязку, потому что из дверей он появился, припадая на ногу в сияющей белизной стерильной повязке. Дальше супруги вновь поехали вместе. Однако куда они направлялись, подругам выяснить так и не удалось, потому что на пересечении Литейного и Невского машина не справилась с управлением и врезалась прямо в бок экскурсионного «Икаруса».

— О-о! — простонали хором подруги.

Из автобуса, словно черт из табакерки, выскочил пунцовый водитель и, размахивая руками, принялся вытаскивать из машины нарушителя — уцепившуюся за руль Веронику.

— Вторая катастрофа за два дня, — задумчиво произнесла Инна. — Сперва Галина, теперь Вероника.

Тебе не кажется это подозрительным?

Но Юля была полностью поглощена разворачивающейся на перекрестке сценой. Водителю автобуса удалось-таки вытащить из машины Веронику. К бурным дебатам присоединилась тетка-экскурсовод, которой бы не экскурсии водить, а работать на укладке дорог вместо асфальтового катка. Вдвоем они совершенно задавили Веронику, осыпая ее всякими нехорошими словами, хотя у автобуса была всего лишь содрана краска на боку, а вот у иномарки помято крыло, вдребезги разбиты обе передние фары и бампер превратился в забавную гармошку.

Но никто не обращал внимания на Сергея Николаевича, который продолжал тихо сидеть на своем месте. Вряд ли в создавшейся обстановке это можно было бы считать нормальным. Первой вспомнила о муже Вероника. Посмотрев в его сторону, она взвизгнула, с неожиданной силой оттолкнула водителя автобуса и кинулась к Сергею Николаевичу, продолжавшему хранить стоическое спокойствие. Словно по волшебству тут же к месту аварии подкатила машина патрульной службы, а почти следом за ней и «Скорая помощь».

— Сиди здесь, — приказала Инна подруге. — Я мигом.

Она выскользнула из машины и присоединилась к толпе, созерцавшей, как мертвенно-бледного Сергея Николаевича извлекли из машины, а потом на носилках транспортировали в «Скорую». Потолкавшись в толпе и убедившись, что Вероника последовала за мужем в больницу, Инна вернулась обратно к Юле.