Перебежчик

— Со своим братом Джеймсом. Помнишь Джеймса? Я был с ним и с его шефом, всклокоченным коротышкой по имени Пинкертон. О, и еще с Макклеланом. Не нужно забывать про генерал-майора Макклелана, нового Наполеона, — Старбак уставился в дуло Сэвиджа.

— До чего же у Мокси грязное оружие. Если он его не почистит, то однажды ему выстрелом руку оторвет, — Старбак снова перевел взгляд на Адама. — Джеймс шлет тебе наилучшие пожелания.

Шатер неожиданно затрясся, когда через входной полог согнувшись вошел мужчина. Это был Вашингтон Фалконер, его привлекательное лицо горело от гнева. Полковник Свинерд стоял за его спиной, но оставшись снаружи, под слабым солнечным светом, а Фалконер столкнулся с врагом лицом к лицу.

— Какого чёрта ты здесь делаешь, Старбак? — рявкнул генерал Фалконер.

— Разговариваю с Адамом, — спокойно ответил Старбак, подавив свою нервозность. Может, он и не любил Вашингтона Фалконера, но тот по-прежнему был могущественным противником и к тому же генералом.

— Встань, когда говоришь со мной, — велел Фалконер. — И положи оружие, — добавил он, когда Старбак послушно поднялся. Фалконер ошибочно принял это послушание за раболепие.

Генерал вошел в шатер, положив правую руку на рукоятку собственного револьвера, но теперь расслабился.

— Я приказал тебе покинуть ряды моего Легиона, Старбак, — сказал он, — а когда я отдал этот приказ, то имел в виду, чтобы ты находился подальше от моих людей. Всех моих людей, и особенно подальше от моей семьи. Тебе здесь не рады, даже в качестве гостя. Убирайся немедленно.

Генерал говорил с достоинством, не повышая голоса, чтобы любопытствующие зеваки не услышали стычку внутри палатки.

— А что если я не уйду? — спросил Старбак так же тихо.

На лице Фалконера дернулся один мускул, обозначив, что генерал на самом деле нервничает гораздо больше, чем пытается показать. Последний раз эти двое столкнулись лицом к лицу вечером после сражения при Манассасе, и той ночью унижен был Фалконер, а Старбак одержал триумф. Фалконер был настроен отомстить.

— Ты уйдешь, — уверенно произнес генерал.

— Здесь для тебя ничего нет. Ты не нужен нам, а мы не хотим видеть тебя, так что можешь прокрасться обратно к своей семейке или к той шлюхе в Ричмонде. Можешь сделать это сам или под арестом. Но ты уйдешь. Здесь я командую, а я приказываю тебе убраться, — Фалконер отошел к краю шатра и указал на вход.

— Просто уходи.

Старбак открыл верхний карман изношенного кителя, снятого с мертвого южнокаролинца, и вытащил оттуда библию, которую дал ему Джеймс. Он взглянул на Адама и понял, что тот узнал книгу.

— Отец, — мягко вмешался Адам.

— Нет, Адам, — твердо ответил генерал. — Я тебя знаю, знаю, что ты будешь просить за друга, но это бесполезно, — Фалконер презрительно оглядел Старбака. — Положи библию и уходи. Иначе я вызову военную полицию.

— Адам? — обратился Старбак к другу.

Адам знал, что имеет в виду Старбак. Библия символизировала Джеймса, а Джеймс являлся партнером Адама по шпионажу, и угрызения совести Адамы были достаточно сильны, чтобы связать библию со своим предательством дела отца.

— Отец, — повторил Адам.

— Нет, Адам, — настаивал Фалконер.

— Да! — неожиданно громко рявкнул Адам, поразив своего отца.

— Мне нужно поговорить с Натом, — заявил Адам, — а потом я поговорю с тобой, — в его голосе отчетливо слышалась мука.

Вашингтон Фалконер почувствовал, что его уверенность съёжилась, как воинский строй, искромсанный артиллерийским огнем. Он облизал губы.

— О чем тебе нужно поговорить? — спросил он сына.

— Пожалуйста, отец!

— Что происходит? — потребовал ответа Фалконер.

Свинерд скрючился у входа в палатку, пытаясь прислушаться.

— Что происходит? — воззвал к сыну Фалконер. — Скажи мне, Адам!

Адам с болезненно-бледным лицом лишь покачал головой.

— Пожалуйста, отец.

Но Вашингтон Фалконер еще не был готов принять поражение. Он снова положил руку на рукоятку револьвера и взглянул на Старбака.

— С меня хватит, — сказал он. — Я не собираюсь стоять здесь, пока ты опять превратишь нашу жизнь в бедствие, так что просто убирайся к чёрту. Сейчас же!

— Генерал? — произнес Старбак так мягко и уважительно, что Вашингтон Фалконер моментально отступил.

— Что такое? — подозрительно поинтересовался он.

Старбак одарил своего противника слабой улыбкой.

— Всё, чего я прошу, это лишь разрешения присоединиться к Легиону. Ничего больше, сэр, это всё, что мне нужно.

— Я вызываю военную полицию, — без всякого выражения буркнул генерал Фалконер, повернувшись в сторону выхода.

— Для кого? — спросил Старбак со стальными нотками в голосе, которых не мог не заметить Вашингтон Фалконер.

— Если я не поговорю сейчас с Адамом, — безжалостно продолжал Старбак, — обещаю, что фамилия Фалконеров войдет в историю Виргинии наряду с Бенедиктом Арнольдом[30]. Я макну вашу семью так глубоко в грязь, что в вашу постель даже свиньи не лягут. Я уничтожу ваше имя, генерал, и весь народ будет плевать на его останки.

— Нат! — взмолился Адам.