Перебежчик

– Как цыгане лошадь из конюшни, – поддакнул кто-то из водителей.

– При отце родном тебя, считай, уже шлепнули бы, – съязвил кто-то другой.

– Итого, на то, чтобы от ресторана отвезти куда-то Катю, у него остается три километра, – продолжал я вслух. И описал круг радиусом эти самые три километра на карте.

– Где-то в центре, – сказал я. – Два-три километра от ресторана, не дальше. – И обвел еще один круг радиусом в два километра. – Но и не ближе… Надо быстро изучить, что и какие здания находятся здесь, между этими кругами. И какие сигналы будут исходить завтра в тринадцать тридцать, поскольку звонить он мне будет по сотовому, понимаете?

Ребята Грязнова молча и с сочувствием взирали на меня, нисколько не разделяя моих восторгов. И я сразу сник. С чего вдруг я проявляю такой оптимизм? И кто будет проверять эти сотни зданий, попавшие между очерченными мною концентрическими кругами? И кто сказал, что я не ошибся, и они именно там? И какие, к черту, сигналы сотового будут фиксировать спецслужбы? Для этого нужно, как минимум, заставить всех отключить свои мобильные телефоны…

Кое-что я нашел, никто не спорит, но до решения проблемы еще очень далеко.

– Что вы там нашли? – спросил я после долгого молчания, когда мы уже ехали назад в «рафике» с номерами МВД.

– Кое-что нашли, – сказал мне Володя Краев, знакомый сотрудник из экспертно-криминального управления ГУВД. – Отдельные волоски, прежде всего. Отпечатки пальцев… Хотя, чьи они и кому принадлежат, сказать сразу невозможно. Ты можешь принести что-нибудь из ее вещей? – спросил он. – Ее гребешки, пудреницу, кофты – словом, все, на чем могут быть ее волосы и отпечатки.

– Прямо сейчас? – спросил я.

– Да, – кивнул он, – постарайся. Я буду ждать у себя.

Я заехал к себе домой, стал искать то, что он просил, – вещи Кати, и тут зазвонил мой сотовый.

– Это я, – сказала Наташа. – Ты один? Ты можешь разговаривать?

– Понимаешь, очень спешу, – ответил я. – Тут такое случилось…

– Я знаю, – перебила она. – Они похитили Катю. Александр Борисович мне уже передал. А ты даже об этом не мог мне рассказать…

– А что тут говорить? Это я виноват, – сказал я. – Я один.

– Ну, ее похитители тоже в чем-то не правы, – хмыкнула она. – Но они – это они. А здесь виноваты мы оба. Мы позволили себе слишком далеко зайти. А ты так и не смог с ней объясниться или не захотел, уж не знаю.

– При чем здесь ты?..

– И она мучилась этой неопределенностью, за ней наблюдали, и там поняли, что никакого разрыва у вас нет, что все это блеф…

Она говорила быстро и жестко, не давая мне вставить ни единого слова.

А что я мог сказать?

– Ты узнал, где они ее содержат? – спросила Наташа.

– Нет, – ответил я. – За такое время, старайся ни старайся, ни черта не узнаешь…

– Смотря как стараться. Скажи, что ты собираешься делать? – продолжала она меня допрашивать.

– Пока не знаю, – вздохнул я, – просто не знаю, за что хвататься.

– Давай договоримся, – сказала она. – Когда они выйдут с тобой на связь?

– Завтра, в тринадцать тридцать, – ответил я. – Не знаю, что говорить… Но, может быть…

– Тогда давай договоримся так, – непреклонно настаивала она, снова меня перебив. – Нам ничего не остается, как вести прежнюю линию. Например, скажешь им, что любишь другую, что на Катю тебе наплевать. И ста тысяч долларов у тебя нет. И не будет. И бросишь трубку.

– Ты представляешь, что они с ней за это сделают?

– Ничего не сделают, – сказала она. – Именно потому, что им нужно кое-что другое.

– Это верно, доллары им не нужны, – согласился я. – Этого у них навалом. Не знают, куда девать.

– Хоть это ты понимаешь, – вздохнула Наташа. – Пусть они думают, будто ты принимаешь их требование за чистую монету, неужели непонятно?

– Извини, я все понимаю, просто сейчас я немного не в себе.

– Это заметно, – сказала она. – И еще. В это время я должна быть где-нибудь рядом с тобой.

– Зачем? – спросил я.

– Потом поймешь. Не хочу об этом говорить по телефону.

– Нас никто не слышит, – сказал я.

– Я знаю. Но все равно… Итак, Гордеев, где мы завтра встречаемся в тринадцать ноль-ноль?

Я отвез вещи Кати к Володе в лабораторию, потом стал ждать его звонка. Позвонил он около часу ночи.

– Мы идентифицировали ее волосы и отпечатки пальцев, – сказал он. – Ошибки быть не может. Катю везли именно в этой машине. Теперь стараемся понять, кто и как эту машину мог использовать… Похоже, электронный замок бокса, где она стояла, был вскрыт. Кто-то считал код.

– Не забудь, у него темные, короткие, кудрявые волосы, – напомнил я.

– Это я помню, – сказал Володя. – У меня записано. Вячеслав Иванович говорил.

Я не спал всю ночь, думая о том, что произойдет завтра. Вставал, расхаживал по комнате, ругая себя последними словами. Хорошо еще, что Катины родители не знают моего телефона… Представляю, что пришлось бы мне выслушать. Заснул только утром, но меня тут же разбудил звонок.

– Это я, – сказал Александр Борисович. – Извини, что разбудил, но ты должен немедленно приехать ко мне домой. Ни о чем не спрашивай. Наташа уже здесь.