Перебежчик

Один из участников сражения неподвижно лежал недалеко от меня в луже крови, раскинув руки, двоих других спешно затаскивали в джип, в тот самый, в который перед этим пытались затащить моего бедного друга.

Наконец этот джип дал задний ход, развернулся, взревел на всю Москву и исчез, обдав вонючим дымом улицу, и без того загазованную. Потом то же самое произошло и со вторым джипом, который рванул в другую сторону, начадив не меньше первого.

Только после этого появилась милиция, как если бы до этого она сидела за углом в засаде и ждала, когда этот кошмар наконец закончится.

И тут я увидел Вадима, прижавшегося к асфальту, с цветом лица, неотличимым от стены ближайшего дома, со следами крови на тенниске. Он испуганно смотрел на труп, вокруг которого хлопотала милиция, и только потом встретился со мной испуганным взглядом. Он был цел и невредим, хотя брюки его были изрядно помяты и порваны, а под глазом красовался огромный фингал фиолетового цвета.

Этот известный адвокат Райский, словно несознательный обыватель, явно не желал быть ни свидетелем, ни потерпевшим и потому, как только меня увидел, тут же пополз ко мне на карачках, как к родной маме – мол, забери меня поскорей отсюда.

А нам действительно надо было спешить. Но встречаться с нашим главным клиентом в таком виде? Что же делать?

Мы не успели это обсудить, как возле нас затормозил синий «опель» с затемненными стеклами, дверь приоткрылась и знакомый баритон Лекарского любезно пригласил нас в машину.

Вадим рефлекторно дернулся назад, но теперь уже я сам затолкал его в машину, отметив во время этого действия все ту же булавку с микрофоном на галстуке Лекарского.

Я уже начинал кое-что соображать. Значит, пока мы обсуждали с Александром Борисовичем нравственный аспект бандитской крыши над нашими беззащитными головами, преодолевая заложенные в себе со школы нравственные принципы, сами бандиты зря времени не теряли. А именно эту крышу, нас не спрашивая, над нашими головами сооружали.

Правильно говорят наши мудрые аналитики, они всегда нас опережают. То на ход, то на два.

– Приветствую вас на борту нашего лайнера, – подмигнул мне в зеркальце заднего обзора уже знакомый мне Волоха. – Везет же вам!

– Как утопленникам, – мрачно сказал я.

– Нет, серьезно. Первый раз такое вижу, чтобы одному и тому же фраеру повезло дважды. А вот Лехе другой фарт выпал, может, слыхали?

– Сам виноват. Следи лучше за дорогой, – сказал ему Аркадий Валерьянович, а потом обратился к Вадиму. – Вас хотели похитить, вы это поняли, да?

Он собирался объяснить Вадиму происходящее и при этом заботливо разглядывал его подбитый глаз.

А Волоха тем временем не столько следил за дорогой, сколько продолжал поглядывать на меня. Наверное, большие друзья они были с покойным Лехой, подумал я. Мало у меня врагов. Только этого Волохи мне не хватало для полного счастья.

– Кто? – с ужасом в голосе спросил Вадим. – Истцы?

Тут даже мне стало смешно, несмотря на всю драматичность ситуации. И потому я охотно поддержал Лекарского, когда тот рассмеялся.

Время от времени, пока мы ехали, Волоха гипнотизировал меня своим немигающим взглядом в зеркальце заднего обзора, хотя это не мешало ему вовремя тормозить перед светофорами, перестраиваться из ряда в ряд или спокойно протягивать документы дотошным «гаишникам», когда те подозрительно поглядывали на побитого Вадима.

– В травмпункт везем, для освидетельствования, – охотно объяснял им Волоха. – Не подскажете, где ближайший?

Нам охотно указывали, Волоха благодарил и ехал своей дорогой.

Казалось, город он знает наизусть, но и за городом он чувствовал себя уверенно. Мы доехали довольно быстро.

Я увидел трехэтажный кирпичный особняк с башенными часами, с кортом и голубым бассейном, в котором кто-то плескался. Породистые собаки тут же нас окружили. Словом, все тут было схвачено, огорожено, упаковано и расставлено. Джипа с нашими спасителями видно не было. Наверное, они дислоцировались в другом месте.

Ведь умеем жить, когда захотим, подумал я, оглядываясь по сторонам.

– Леха в «сику» играл, как никто, – негромко и доверительно поведал мне Волоха, улучив момент, когда Лекарский отвернулся. – Таких игроков больше нет и не будет.

– Незаменимых у нас не бывает, – возразил я. – И никогда не будет. А вот мне с ним сыграть не довелось, что да, то да.

Этой публике надо хоть в чем-то подыграть, ничем не выказывая свою растерянность.

– Ну, может, встретитесь еще, – вполне миролюбиво сказал Волоха. – На том свете, к примеру.

Тут Аркадий Валерьянович, до этого заботливо наблюдавший за выгрузкой тела знаменитого адвоката, повернулся к нам и недовольно цокнул языком. Это был упрек Волохе.

– Опять ты начинаешь? Мы о чем договаривались?

– Все. Молчу, – выставив руки перед собой, как бы защищаясь, сказал Волоха. – Одного общего знакомого мы тут вспоминали. Ты, Аркан, кстати, его тоже знал.

Прежде чем провести нас в прохладные апартаменты, где призывно гудели кондиционеры, Лекарский критически осмотрел нас и остался недоволен увиденным.