Перебежчик

Кто затеял стрельбу, бойцы тоже не поняли. То ли Дед почему-то выстрелил в Ворона, то ли, наоборот, Воронцов жахнул, пытаясь помешать полковнику унести тело Грина, и получил в ответ.

Впрочем, в этот скользкий нюанс никто не вникал. Не для рядовых бойцов это занятие — вникать в игры Особого отдела при штабе Сопротивления, начальником которого и являлся товарищ по кличке Дед.

— Наше дело — сторона, — мрачно и немного растерянно произнес Учитель, теперь временный лидер группы погибшего Воронцова. — Хоть и непонятно, за что командира так круто… он еще много пользы мог принести.

— Мог, — на выдохе проронил Танк, выталкивая из ямы на бруствер тяжеленный труп Ворона. — Только вряд ли это Дед сотворил. Гляньте, где входное. На виске. Если б они с Дедом перестрелку затеяли, то Воронцову в лоб прилетело бы.

— И чего? — наивно хлопая глазами, удивился Боря. — Ворон сам застрелился, что ли?

— Погодите, — Учитель наморщил лоб. — Дед ведь без оружия был, его «ПМ» Вика в яму уронила.

— Значит, Ворон ему пистолет из ямы достал, вернул, а Дед его… — Танк выбрался из могилы и повертел головой. — Хотя, нет. Фигня какая-то. Тогда мы услышали бы один выстрел, а их было три. И следов многовато. Вот тут Ворон подошел, спрыгнул… и все. А тут кто топтался?

— А гильзы? — присоединился к обсуждению Рыжий.

— Чего гильзы? — Танк поднял одну бровь.

— Гильзы где? Одну я вижу, вон валяется. Это Вика стреляла. А еще три куда делись?

Танк секунд на пять завис, глядя будто бы сквозь Рыжего, затем вернулся к яме и, присев на бруствере, заглянул вниз. Еще несколько секунд спустя он встал и обернулся к товарищам. На губах у него играла глуповато-растерянная улыбка.

— Насчет трех не знаю, но две точно… там, внизу.

— Точно? — Учитель смерил Танка строгим взглядом.

— Я без глаз, что ли?!

— Я спрашиваю — точно две?

— А-а, ну да, вроде бы две. Там грязюка…

— Странно, — Учитель покосился на Рыжего.

Тот нахмурился и покачал головой: «Беда».

— И самого пистоля нет, так? — уточнил дотошный Учитель у Танка. Тот помотал головой. — Дела-а.

— Хорошо, «калаша» не прихватил, — сказал Рыжий.

— Хорошо, — нехотя согласился с ним Учитель. — Только все равно ничего хорошего. Похоже, попали мы, мужики. Как куры в ощип.

— О чем ты? — забеспокоился Боря. — Вы все. О чем? Что происходит?

— Произошло уже, — Танк устало махнул рукой. — Идем Деда искать, может, ему помощь нужна.

— Танк, Рыжий! — Борис занервничал еще сильнее. — Учитель, ты же человек, не то что эти гамадрилы! Объясни!

— Ворона Фил продырявил, — коротко ответил лидер группы. — Возможно, он и Деда достал. С огневой подготовкой Грин всегда дружил.

— Ты шутишь, да? — глаза у Бориса заблестели, а голос дрогнул. — Грина ведь Вика убила!

— Выходит, не убила, — Учитель взял парня за плечи и развернул в сторону дороги. — Шагай к машине, там Вика одна-одинешенька, да еще и в отключке. Охраняй.

— Я один?! — уже и вовсе с нотками паники в голосе спросил Боря. — А вы?!

— А мы Деда окрест поищем и тоже придем, — сказал Рыжий и слегка поддал Борису коленом пониже спины. — Шагай! С-сопляк…

* * *

Ощущения были что надо. Лучше бы сосредоточился на одном только звуке. Впрочем, тут хоть сосредоточься, хоть расслабься, не поможет. Когда по черепу щелкает «макаровская» пуля, пусть и вскользь, на пик нагрузки выходят все ощущения разом. Правда, тут же сворачиваются в тугой комок, который сначала мечется с набатным звоном под сводами черепа, а затем взрывается где-то глубоко в сознании перед внутренним взором фейерверком крупных желтых искр.

В принципе, это даже красиво. Только очень уж больно. А когда фейерверк гаснет, становится очень уж темно и страшно.

Фил провел ладонью по шее, утирая стекающую за воротник теплую кровь, а затем осторожно, кончиками пальцев, прикоснулся к округлой ранке на щеке.

Все-таки предвидения не обманули! Все случилось именно так, как пообещал голос извне! Были и паника, и отчаяние, и дрогнувшая рука палача, и мучительная боль, и счастье оттого, что эту боль чувствуешь. Все, как по сценарию. Пуля вошла в шею справа, ниже затылка и вышла из-под правой скулы. Причем почти ничего важного не задев. Порванное нёбо, мышцы, кожу и пару выбитых зубов можно не считать. Такое впечатление, что Вика намеренно выстрелила именно сюда, ведь она бывший стоматолог, знает, где что расположено в этой части головы. Может, так оно и было? Может, Вика только притворялась, что ненавидит Грина, а на самом деле пыталась его спасти? В таком случае совсем хорошо. То есть не совсем, но гораздо лучше, какая-никакая моральная поддержка.

А вот что крови много вытекло, это плохо. До сих пор полный рот и полжелудка.

Филипп кое-как сплюнул. Нет, рот уже не полный, и кровь не равномерно красная, а с темными прожилками и сгустками. Вроде бы кровотечение пошло на убыль. И то хлеб. Да что там «хлеб»! Для покойника самочувствие почти отличное!