Перебежчик (ЛП)

Война для Бёрда была игрой интеллекта, в которой незаметный школьный учитель мог доказать, что он умнее, сообразительнее, быстрее и лучше остальных. Но когда мертвецы с восковой кожей лежали вдоль могил, а их засыпанные грязью и израненные глаза вопрошали умного Бёрда, почему они погибли, у него не было ответа.

Две пушки северян впустую сделали последний залп, и снаряды шлепнулись в болото. Водовороты в реке утихли, и ее серые воды вновь потекли спокойно мимо почерневших останков моста, неся к морю груз мертвой рыбы, плавающей брюхом кверху.

Над топями опустился туман, смешавшись с пороховым дымом. Лес наполнился криками козодоя, а Майор Бёрд, который не верил в Бога, внезапно пожелал, чтобы всемогущий Господь прекратил эту проклятую войну.

Часть третья

Глава девятая

  

Армии остановились у излучины реки, огибавшей северо-восточную часть Ричмонда. Генерал Джонстон теперь отступил так далеко, что солдаты северян могли слышать, как колокола Ричмондской церкви отбивают часы, а когда ветер дул с запада, вдыхали городской смрад табака и угольного смога.

Ричмондские газеты жаловались, что северянам позволили подойти слишком близко к городу, а доктора обеих армий сетовали на то, что много солдат было расквартировано в полных заразы болотах реки Чикахомини.

Госпиталя заполнились солдатами, умиравшими от лихорадки; болезни, которая, даже несмотря на то, что дни стали теплее с приближением удушливой летней жары, заставляла своих жертв сотрясаться в неуправляемых приступах дрожи.

Доктора объясняли, что лихорадка была естественным следствием невидимых ядовитых испарений, исходящих от реки вместе с мрачным туманом, который покрывал болота белым облаком на рассвете и закате, и если бы армии могли перейти на возвышенность, то лихорадка исчезла бы, но генерал Джонстон настоял на том, что судьба Ричмонда зависела от реки, и значит, его солдаты должны вынести приносимые туманом ядовитые испарения.

Это стратегия, настаивал Джонстон, и перед лицом этого военного термина доктора не могли поделать ничего, кроме как отказаться от своих аргументов и смотреть, как умирают их пациенты.

К концу мая, в душное и безветренное утро пятницы, Джонстон созвал своих адъютантов и разъяснил им суть этой стратегии. Он прикрепил карту к стене в гостиной дома, который служил его штабом, а в качестве указки использовал длинную вилку для тостов с ручкой из орехового дерева.

- Видите, джентльмены, как я принудил Макклелана занять оба берега Чикахомини? Армия северян разделена, джентльмены, разделена, - он подчеркнул это замечание, постукивая вилкой по карте к северу и югу от реки.

- Одно из главных правил войны - никогда не разделять свое войско перед лицом врага, но именно это и сделал Макклелан! - Джонстон говорил назидательным тоном, обращаясь к своим адъютантам так, словно они были группой зеленых кадетов в Вест-Пойнте. - А почему генерал не должен делить свое войско? - спросил он, выжидающе посмотрев на адъютантов.

- Потому что ее можно разбить по частям, сэр, - живо ответил один из них.

- Совершенно верно. И завтра утром, джентльмены, на рассвете, мы уничтожим эту часть армии северян, - Джонстон постучал вилкой по карте. - Уничтожим, джентльмены, сотрем с лица земли.

Он указал на часть карты к востоку от Ричмонда и к югу от реки Чикахомини.

Истоки реки находились к северо-западу от города, а потом, резко расширяясь, река бежала наискосок через северные окраины города и вниз в долины, лежащие к востоку от Ричмонда, прежде чем влить свои воды в реку Джеймс.

Вся армия конфедератов Джонстона стояла к югу от реки, но превосходящее по численности войско Макклелана было разделено - половина армии находилась на севере от малярийных болот Чикахомини, а другая на юге.

Джонстон намеревался вырваться из рассветного тумана и разнести эту южную часть в кровавые клочья, прежде чем войска янки к северу от реки смогут прийти по понтонным мостам на выручку своим окруженным собратьям.

- И мы должны сделать это завтра утром, джентльмены, на рассвете, - сказал Джонстон и не смог удержаться от улыбки удовлетворения, увидев изумление на лицах.

Он был доволен, потому что их удивление было именно той реакцией, какую он и ожидал. Джонстон никому не сообщал о своих планах; ни своему заместителю, генералу Смиту, ни даже президенту Джефферсону Дэвису.

Слишком много шпионов было в Ричмонде, и слишком многие могли прельститься идеей перейти на сторону врага вместе с этими вестями, и чтобы предотвратить предательство, Джонстон тайно вынашивал свои планы и скрывал их до этого времени - утра накануне битвы, когда его адъютанты должны будут отвезти приказы командирам дивизий.

Возглавит атаку дивизия Дэниела Хилла, ударив в самый центр вражеских рядов.