Перебежчик (СИ)

— Не хочу тебя огорчать, прекрасная валькирия, но армия это не про набеги. Это много-много ходить пешком, много-много копать и все свободное время заполнять никому не нужные журналы. Бой как праздник. Ты выпускница училища связи. Скорее всего, ты такая красивая будешь обеспечивать связь при штабе. Ты можешь живого врага даже в прицел не увидеть, а лет через пять или даже через месяц тебя накроет артиллерия. Если от тебя что-то живое останется, то оно поедет на дембель как заслуженный ветеран с нашивкой за ранение.

— А спецподразделения? Там берут девушек для маскировки.

— Снова не хочу тебя огорчать, но где ты, и где маскировка? На восточном фронте ты мишень номер один даже ночью. В тебя за километр будут пальцами тыкать. Для Африки ты настолько белая даже относительно белых, что негры южнее Сахары тебе отрежут руки на амулеты. Если только наденешь океанский камуфляж и сунешься к янки в располагу. За американку сойдешь как родная. Только там еще надо найти белую часть. Девяносто процентов океанских частей в Африке — латиносы.

Ингрид пожала плечами.

— После сегодняшнего тебе в армию дорога заказана. Ты думаешь, можно просто поучаствовать в разборке между ворами, а потом как ни в чем не бывало поехать по распределению из училища?

— Армия не отдаст топтать зону годного к строевой, — процитировал дядю Пашу Уинстон.

Студент задержался с ответом, но согласился.

— Да. Но новобранцам с криминальной историей прямая дорога в штурмовики, а это верная смерть.

— Хочешь жить вечно? — снова презрительно бросила Ингрид.

— Да кто ты такая! — крикнул Студент, — Я гонял по Чайному тракту, где одна ошибка — и ты труп. Я в одно рыло воевал с турецкой мафией и победил. Я бежал с урановых рудников. Я вывез перебежчика мимо блатных и мимо всех наших спецслужб.

— Кем ты был в двадцать два?

— Никем, — Студент махнул рукой.

На самом деле, он, стал тем, кем стал, потому что с детства шел этим путем. Но в молодости свершений того же уровня, как в зрелые годы, у него объективно не было. После этого всего говорить, что он в молодости успел похулиганить, как-то даже и мелко. Ну там зарезал одного. Ну другого взорвал. Ну дымовухи, зажигалки, ракеты, баловство одно. Девчонка за сегодня наверное собрала больше зарубок на прикладе, чем он к ее возрасту. Он в двадцать два только-только закончил институт и еще даже срочную не служил.

— Ты в училище должна была психиатра пройти, — сказал Колоб.

— Психиатр сказал, что мой психопрофиль исключает предательство и трусость. Потенциально высокая устойчивость к пост-травматическому стрессовому расстройству. Высокий уровень дисциплины. Годна без ограничений. И мужика бы мне хорошего. Где он неправ?

— У тебя высокий уровень дисциплины? — удивился Колоб.

— Я давала присягу защищать Родину от врага внешнего и внутреннего. Внутренний враг понес потери убитыми и ранеными.

— Без приказа, — сказал Студент, — В армии нет ничего более святого, чем отсутствие приказа. Даже присягу всегда перевешивает.

— Ладно. Психиатр немного ошибся. — Ингрид спокойно пожала плечами. Ее не очень беспокоила ошибка психиатра пять лет назад, — Училище закончено, в армию возьмут. Кого-то это беспокоит? Не гожусь в пираты?

— Пойдем, покурим, — сказал Студент Колобу.

Колоб кивнул и встал.

— А можно, вы хотя бы полчасика покурите? — почти детским голоском спросила Ингрид, — Ну пожалуйста.

— Можно, — ответил Колоб.

— Если бы я не встречал англичанина раньше, я бы подумал, что тебе эту парочку в дурдоме под расписку выдали, — сказал Студент после пары затяжек.

— Под какую расписку?

— Под обязательство не возвращать обратно.

— Почему?

— Потому что они психи. Он маньяк, а она озабоченная.

— А мы с тобой не такие?

— Мы с тобой смелые и расчетливые.

— По сравнению с ними?

— Да.

— Что теперь скажешь, подстава они или нет?

— Вот черт знает. Они подсказывают нам напасть на «Кронверк».

— Как и Сандро завещал, «Если не доеду, мочи корабль, или ты следующий», — Колоб вспомнил маляву, которую неизвестный бурят принес к Лепажу.

— Не будет подстава провоцировать стрельбу в центре города, — сказал Студент, — Тем более, по линии ГРУ. Когда воякам надо пострелять из пулемета, они уж никак не побегут за помощью к гражданским. У них хренова туча вариантов уничтожить этот «Кронверк» своими силами. Хоть взорвать. Хоть перетравить всех. Хоть автобус спецназа пригнать и положить всех мордой в пол, как недавно в «Арагви».

— Я вот тоже смотрю на них и думаю, что тут в натуре большая любовь. Повидал я в жизни парочек. Очень натурально выглядят.

— Согласен. Бабы иногда думают одним местом. Подцепила мужика и хочет ему понравиться. Как некоторые снимут альпиниста и набиваются с ним в горы.

— Или выйдут замуж за лейтенанта и поедут с ним на фронт, — согласился Колоб, — Бывает, да. Мужиков сейчас мало, баба должна быстро соображать. На шаг отойдешь — уведут.

— Но чтобы за мужика под пули лезть, я еще не видел.

— Вокруг посмотри. Цыганки могут. Еще и детей возьмут вместо бронежилета.

— Могут. Никогда этого не понимал.