Перебежчик (СИ)

Колоб и автоматчик перенесли огонь друг на друга. Колоб намного лучше стрелял из ТТ, чем тот парень из автоматического оружия. Очередь ударила в пол за Колобом и в сторону Уинстона, потому что ствол пошел вверх, начиная с первого выстрела. В ответ полетели три пули, из которых как минимум одна достигла цели. Получив ранение, этот тоже не стал стойко молчать, а завизжал, сделал неверный шаг и свалился с низкой лестницы в темный вестибюль.

Уинстон же принял уставное положение «с колена» и взял на мушку единственную оставшуюся мишень. Таран с первыми выстрелами упал на пол. Бандит, сидевший напротив Колоба, потерял несколько секунд, потому что остро отреагировал на плюнутое в лицо лезвие, но достал свой пистолет и лег животом на стол, чтобы выстрелить в Колоба.

Этих секунд хватило англичанину, чтобы «взять его на мушку». То есть, прицелиться по стволу, направив его в нужную сторону. Света хватало, чтобы видеть людей, а не мушки. Тем более, что вряд ли прежний владелец заморачивался приведением к нормальному бою оружия для стрельбы в упор. Уинстон выстрелил первым. Бандит выстрелил в него вместо того, чтобы выстрелить в Колоба, попал в жилет на животе и самонадеянно перевел ствол на Колоба. Но тут в него два раза выстрелил Колоб и с пары метров не промазал.

Второй раз — не первый, и расплющившаяся о броню пуля Уинстона обеспокоила не больше, чем боксера удар в то же место рукой в перчатке. Он увидел силуэт в дверном проеме справа от арки, и, за неименением лучшего варианта, перекатился по полу. Бандит в дверях как раз целился в него и выстрелил. Грохот этой пушки, усиленный великолепной акустикой некогда бального зала, оглушил всех присутствующих. А вспышка ослепила всех, кто на нее смотрел. То есть, самого стрелка.

Стрелок с обрезом мосинского карабина схватился за рукоять затвора и дернул ее вверх. Уинстон, лежа на спине, выстрелил. Рукоять назад. Второй выстрел. Рукоять вперед. Третий. Рукоять вниз. Четвертый. Левая рука подхватывает обрез под цевье и выносит его на линию прицеливания без упора в плечо.

Бах! Бах! Бах! — Колоб отстрелялся из «Глока», который выронил оставшийся на столе покойник. Стрелок с обрезом упал, так и не дожав спуск.

Вся перестрелка не заняла и двух минут.

— Где Таран? — спросил Колоб, поводя стволом из стороны в сторону.

— Не знаю, — пожал плечами Уинстон.

С разных сторон зала ругались и стонали двое раненых. Таран, скорее всего, отполз за какой-нибудь хлам и из зала никуда не делся. Ага, вот и он.

— Вот он! — Уинстон направил на Тарана револьвер.

Таран встал. Подошел Колоб.

— Вот нафига? — спросил Колоб, — Ты хотел, чтобы я пришел побазарить. Я пришел. Побазарили. У меня к тебе ничего нет, и у тебя ко мне ничего нет. Минус пять пацанов. Плюс шухер на всю округу.

— Их спроси, нафига, — спокойно ответил Таран.

Колоб резко обернулся и замер. Ему под подбородок плашмя уперся настоящий короткий меч. Второй одетый в черное человек с мечом держал клинок у шеи Уинстона.

— Кицунэ? Здесь? — спросил Колоб.

— Ро-гайдзин прохой асигару, — ответил азиат, забирая у него пистолет.

— Я не вас ждал, — сказал Таран.

— Аригато, Тарана-сан, — сказал третий узкоглазый, высыпая на стол пачки денег из черного мешка, — За Коробу-сан.

Таран собирался еще что-то сказать, но так и не собрался. Уинстон заметил мелькнувшее на его лице удивление, когда он подошел к деньгам. Пачек десять сторублевок, перетянутые резинками. Очень большие деньги.

Японцы надели на Колоба и Уинстона обычные русские наручники и подтолкнули пленных к выходу. Оказалось, что ниньдзи приехали на старомодном микроавтобусе Ситроен с рифленым кузовом без окон и без перегородки между кабиной и кузовом. В народе эту машину называли «рыло» за характерную переднюю часть, похожую на элегантный носик французской свинки. В Евросоюзе, как и в Эйрстрип Ван не торопились менять дизайн утилитарной техники и десятилетиями выпускали те же кузова, иногда меняя двигатели, тормоза или подвеску.

За рулем оставался азиат-водитель. Трое японцев провели пленных в кузов и посадили на деревянную откидную лавку вдоль боковой стенки. Двое из них сели на такую же откидную лавку напротив, а старший — рядом с водителем. Японец справа нацелил на пленных «Глок», отобранный у Колоба.

Машина тронулась и при первой возможности скрылась во дворах, чтобы не попасться на глаза милиции. Через пару минут старший японец заговорил с подчиненными на своем языке.

Сидеть на отполированной задницами предшественников доске, ни за что не держась, очень неудобно. Уинстон уже знал это по опыту задержания в Норвегии. Японцы взяли машину с расположением сидений вдоль бортов и предсказуемо сковали пленным руки за спиной. Теперь при первом же повороте направо можно правдоподобно съехать на пол. Он поплотнее прижался к Колобу, чтобы расстегнуть наручники и не свалиться раньше. Колоб сообразил, что он там копается за спиной, и прижал ногу соседа левым коленом.