Читаем Перебирая наши даты полностью

7.8. …Гуляли, разговаривали с Козаковым. Часа через два устал от культуры, а М. готов был слушать музыку, стихи, прозу. Московская закалка….

11.8. Утром Миша Козаков прочитал мои стихи о Беатриче. Цикл, кажется, лучшее, что я написал за последние годы. В нем свободная интонация, стих прост.

Вечером при Иви Ээнмаа, Захарчене, Заках и одной молодой паре прочитал «Клопова». Клопов недурен. Через четыре года он звучит еще более актуально.

Миша снял обвинение в слабости драматургии. Небольшие доделки. Снять обращение Крогериуса к автору. Протянуть линию Аглая — Ты- кин.

Разговор о возможности постановки.

С Мишей хорошо каждодневно общаемся. Он энергичен, легко возбудим, полон творческих планов, умен, незлобив, интеллигентен. Всегда готов к сотворчеству….

11.  ОН.Приходили родители Игоря Поглазова, погибшего мальчика- поэта из Минска. Тяжко смотреть на этих нестарых еще людей, переживших горе и навсегда им придавленных. По сравнению с этим свои горести кажутся пустяковым вымыслом.

12.8. …Сон. Квартира, где много людей. Папа, отчужденный, как всегда в моих снах, знакомит меня с высокой, красивой женщиной, с гладко причесанными черными волосами. Женщина, видно, добра и мила. Я чувствую, что буду с ней дружить. Это невеста отца. Они собираются венчаться в церкви, хотя на женщине не подвенечное платье, а красное, красивое и простое. Я спрашиваю отца, как же он собирается в церковь, ведь он же не православный. Он отвечает, что сперва поедут в церковь, а потом в синагогу. «А маме ты сказал?» — спрашиваю я. «Нет». Видно, что ему неудобно, но он все же холоден и чувств к нам у него нет. «Это же неблагородно», — говорю я. И женщина тоже уговаривает отца сперва сказать обо всем маме.

Потом мы оказываемся в маминой квартире. Это какое-то новое жилье на окраине, но жилье само старое и мебель старая. И мама старая, как сейчас.

Отец ничего не говорит ей. И все быстро уходят, а я долго записываю мамин новый телефон и никак не могу записать, хотя Мария Соломоновна мне его много раз повторяет. А мама плачет. Она все поняла. Гости отца ушли. И в передней не оказывается моей обуви. Там стоят какие-то разномастные тапочки. И я надеваю два разных. И выбегаю на лестничную площадку. Там странный лифт без задней стенки. Какой-то пацан говорит, что он не спускает вниз.

Выбегаю на улицу. А все уже уехали в трамвае. Трамвайная линия идет по какому-то лугу, по пригороду. А вблизи и вдали виднеются церкви, большие и малые. Я не знаю, где будет венчание. И добегаю до ближайшей церкви. Там отпевают покойника. Вокруг гроба стоят какие-то люди в белых халатах. Я добегаю до следующей церкви, там тоже нет отца и его гостей. Следующая церковь большая, с византийским куполом, покрашена в светло — коричневый цвет. Там идет проповедь и прихожане сидят на скамейках, как в лютеранском храме. Здесь я просыпаюсь….

21.9. Вечерним поездом выехали в Псков.

22.9. Встретил нас Валентин Курбатов. Умный, видно, религиозный, радушный и любезный человек. Поселились с детьми в гостинице «Октябрьской». Псков беден, плохо прибран, плохо кормлен. Русская провинция рядом с хорошо подстриженной и сытой Эстонией.

Вечером у нас в номере Курбатов.

23.9. Ездили вчетвером на машине СИ в Печоры. Лавра производит впечатление. У сурового монаха купили иконку Казанской Ьожьей Матери.

Вечером у нас Курбатов, отец Владимир, современный священник, и местный корреспондент ТАСС, пожилой бывалый человек.

Читал им стихи.

24.9. Курбатов водил нас по старому пригороду вдоль реки, потом по Кремлю.

Живет К. одиноко и бедно. Не похож на московских щелкоперов.

Встречи с ним были приятны и содержательны.

26.9. Гейченко прислал машину, и мы полдня с милой Надей Николаевой бродили по Михайловскому, ездили в Тригорское и Петровское. Несколько раз вышибало слезу. Пили чай у Гейченко. Выступал перед небольшим сбором сотрудников заповедника. Приятная жена Гейченко. Сам он человек разный, на нем все держится. В нем и тщеславие, и фанатизм, и организаторские способности. Подарил нам свою книгу и путеводитель по заповеднику, прекрасно изданный….

23.12. Прибыли в Пярну. Радость мальчиков….

Письмо от Св. Аллилуевой. Прошлое возвращается….

1986

2.1. …Письмо от Лидии Корнеевны, которая называет «Беатриче» стихами отчаяния, ведущего к просветлению. Какая она хорошая, точная, умная и наивная! …

25.1. …Звонил маме. Умерла Мария Соломоновна Вейцер, 98 лет, с которой знаком и жил рядом с 1946 года. Потом, с 54–го жила в той же комнате мама.

Горюет. И у меня шевелится печаль. Почти ушла та эпоха. Дело за нами.

…Дописал «Королевскую шутку» и Предисловие к разговору с Богом.

Зоя Крахм. Получила мои «Голоса».

Все возвращаются — две Светланы, Эра, Зоя, а мне уже ничего и никого не нужно.

Ком тоски в горле….

18.1. С Захарченей ходили в бар. Приморский закат. Ровное, снежное море….

20.3. 23 февраля утром скончался Борис Слуцкий. Одна из самых больших потерь.

17 июня.В 14–30 умерла мама в моем доме в Пярну.

18 июня.До этого.

25. марта.Выехал в Ленинград. 10 часов в автобусе. Вечер в Филармонии. «Беатриче».

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.
100 мифов о Берии. От славы к проклятиям, 1941-1953 гг.

Само имя — БЕРИЯ — до сих пор воспринимается в общественном сознании России как особый символ-синоним жестокого, кровавого монстра, только и способного что на самые злодейские преступления. Все убеждены в том, что это был только кровавый палач и злобный интриган, нанесший колоссальный ущерб СССР. Но так ли это? Насколько обоснованна такая, фактически монопольно господствующая в общественном сознании точка зрения? Как сложился столь негативный образ человека, который всю свою сознательную жизнь посвятил созданию и укреплению СССР, результатами деятельности которого Россия пользуется до сих пор?Ответы на эти и многие другие вопросы, связанные с жизнью и деятельностью Лаврентия Павловича Берии, читатели найдут в состоящем из двух книг новом проекте известного историка Арсена Мартиросяна — «100 мифов о Берии»Первая книга проекта «Вдохновитель репрессий или талантливый организатор? 1917–1941 гг.» была посвящена довоенному периоду. Настоящая книга является второй в упомянутом проекте и охватывает период жизни и деятельности Л.П, Берия с 22.06.1941 г. по 26.06.1953 г.

Арсен Беникович Мартиросян

Биографии и Мемуары / Политика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Ее Величества России
Адмирал Ее Величества России

Что есть величие – закономерность или случайность? Вряд ли на этот вопрос можно ответить однозначно. Но разве большинство великих судеб делает не случайный поворот? Какая-нибудь ничего не значащая встреча, мимолетная удача, без которой великий путь так бы и остался просто биографией.И все же есть судьбы, которым путь к величию, кажется, предначертан с рождения. Павел Степанович Нахимов (1802—1855) – из их числа. Конечно, у него были учителя, был великий М. П. Лазарев, под началом которого Нахимов сначала отправился в кругосветное плавание, а затем геройски сражался в битве при Наварине.Но Нахимов шел к своей славе, невзирая на подарки судьбы и ее удары. Например, когда тот же Лазарев охладел к нему и настоял на назначении на пост начальника штаба (а фактически – командующего) Черноморского флота другого, пусть и не менее достойного кандидата – Корнилова. Тогда Нахимов не просто стоически воспринял эту ситуацию, но до последней своей минуты хранил искреннее уважение к памяти Лазарева и Корнилова.Крымская война 1853—1856 гг. была последней «благородной» войной в истории человечества, «войной джентльменов». Во-первых, потому, что враги хоть и оставались врагами, но уважали друг друга. А во-вторых – это была война «идеальных» командиров. Иерархия, звания, прошлые заслуги – все это ничего не значило для Нахимова, когда речь о шла о деле. А делом всей жизни адмирала была защита Отечества…От юности, учебы в Морском корпусе, первых плаваний – до гениальной победы при Синопе и героической обороны Севастополя: о большом пути великого флотоводца рассказывают уникальные документы самого П. С. Нахимова. Дополняют их мемуары соратников Павла Степановича, воспоминания современников знаменитого российского адмирала, фрагменты трудов классиков военной истории – Е. В. Тарле, А. М. Зайончковского, М. И. Богдановича, А. А. Керсновского.Нахимов был фаталистом. Он всегда знал, что придет его время. Что, даже если понадобится сражаться с превосходящим флотом противника,– он будет сражаться и победит. Знал, что именно он должен защищать Севастополь, руководить его обороной, даже не имея поначалу соответствующих на то полномочий. А когда погиб Корнилов и положение Севастополя становилось все более тяжелым, «окружающие Нахимова стали замечать в нем твердое, безмолвное решение, смысл которого был им понятен. С каждым месяцем им становилось все яснее, что этот человек не может и не хочет пережить Севастополь».Так и вышло… В этом – высшая форма величия полководца, которую невозможно изъяснить… Перед ней можно только преклоняться…Электронная публикация материалов жизни и деятельности П. С. Нахимова включает полный текст бумажной книги и избранную часть иллюстративного документального материала. А для истинных ценителей подарочных изданий мы предлагаем классическую книгу. Как и все издания серии «Великие полководцы» книга снабжена подробными историческими и биографическими комментариями; текст сопровождают сотни иллюстраций из российских и зарубежных периодических изданий описываемого времени, с многими из которых современный читатель познакомится впервые. Прекрасная печать, оригинальное оформление, лучшая офсетная бумага – все это делает книги подарочной серии «Великие полководцы» лучшим подарком мужчине на все случаи жизни.

Павел Степанович Нахимов

Биографии и Мемуары / Военное дело / Военная история / История / Военное дело: прочее / Образование и наука