Перебиты, поломаны крылья

– Возможно, – вроде бы шутливо, но с глубоким смыслом в глазах улыбнулась она. – Сначала будет возбуждено дело, затем вам предъявят обвинение, будет суд, будет приговор…

– Вы хотите сказать, что дело еще не возбуждено? – приятно удивился Андрей.

– Пока нет. Пока лишь прокурор назначил служебное расследование, но проводить его буду я, а не ваше начальство.

– Я не возражаю, – пытаясь скрыть чувство облегчения, сказал он.

– А вы не расслабляйтесь, – предостерегающе и даже жестко улыбнулась она. – Все очень серьезно. И служебное расследование лишь предваряет уголовное… Сейчас вы расскажете мне, как так могло случиться, что гражданин Окулов получил сотрясение мозга тяжелой степени.

– Я бы рассказал, но у меня нет слов, – едва заметно усмехнулся Андрей.

– Может, я вам подскажу?

– Может, и объяснение за меня напишете?

– Нет, объяснение вы напишете сами… Но с моих слов, если у вас нет своих…

– Да нет, слова есть, но в основном матерные… А объяснение я уже писал – на имя своего начальника. Если не возражаете…

Андрей поднялся со своего места, обошел со спины сидящую в кресле Толоконникову. Компьютер был включен, мышка на месте, файл с объяснением он нашел в два счета, раскрыл его, подтянул к себе клавиатуру, чтобы изменить «шапку» в правом верхнем углу. Девушка была совсем близко от него, ее волосы головокружительно пахли черемухой, а сама она пьянила, как маковое поле – напуская сладкую дрему, но вместе с тем возбуждая мысли…

– А если возражаю? – насмешливо, но едва заметно дрогнувшим голосом спросила она.

Андрей слышал о четырех зонах личного пространства – общественная дистанция, социальный контакт, личная и, далее, интимная близость. Последняя зона предполагала расстояние от десяти до тридцати сантиметров, и если так, значит, именно в ней он сейчас и находился. По утверждению психологов, он должен был сейчас испытывать чувство стеснения и неловкости, но этого не было. Вика же, похоже, была чуточку смущена, но при этом не предпринимала попытки вырваться на дистанцию социального контакта.

– Но я же быстро, раз-два – и готово. На чье имя писать объяснение?

– Прокурору Рубежного района Полотняку Ивану Герасимовичу… Через мою голову.

– В каком смысле?

– В самом прямом! Вы пишете через мою голову, вы дышите мне в затылок!

Она выражала свое возмущение, но даже не шелохнулась, чтобы встать с кресла.

– Обязуюсь не дышать…

Андрей действительно затаил дыхание и вдохнул воздух в легкие лишь после того, как лист с готовым объяснением выполз из узкого жерла принтера. Вернулся на свое место и только затем поставил подпись напротив своей фамилии. Подал лист Виктории.

– Прошу вас, ознакомьтесь!

– Экий вы! – непонятно, то ли с осуждением, то ли с одобрением, но бодро улыбнулась она.

Взяла объяснение и углубилась в чтение. Резюме выдала в устной форме.

– Не пойдет.

– Почему?

– Во-первых, объяснение должно быть написано от руки.

– А во-вторых?

– Во-вторых, вы не указали свидетелей, которые могли бы подтвердить вашу версию.

– Свидетели есть, но не в мою пользу. И зовут ее Катя, а если точнее – Екатерина Никитична Сатарова.

– Именно так. Гражданин Окулов указал ее в своем заявлении… И мне не совсем понятен сарказм, с которым вы о ней говорите…

– Скажите, у вас есть муж?

– Это здесь при чем? – удивилась и возмутилась Виктория.

– Как бы вы отнеслись к тому, что ваш муж свидетельствовал против вас?

– Во-первых, он бы не стал делать этого… А во-вторых… – Она в смятении глянула на обручальное кольцо, как будто впервые увидела его, покрутила на пальце, даже сняла. Но тут же вернула на место. – Мне кажется, мы уклонились от темы…

– А мне так не кажется… Зачем вы носите это кольцо?

Андрей спросил мягко, но вопрос прозвучал достаточно резко. Виктория ошеломленно распахнула глаза.

– Как это зачем?.. Потому что я замужем…

– Вы меня не убедили.

– А я и не собиралась перед вами оправдываться, – еще больше смутилась она.

– Носите кольцо в качестве самообороны?

– Что?.. Мне говорили, что с вами будет сложно, но я не думала, что настолько…

– Кто говорил?

– Коцоев Казбек говорил…

– Я знаю Казбека, – озорно улыбнулся Андрей. – Еще тот ходок… Но к замужним, точно, не пристает. Принцип у него такой.

– В отличие от некоторых…

– Разве ж я к вам пристаю?.. Да и не замужем вы…

Виктория смятенно провела пальцами по красной от волнения щеке, пристально и раздосадованно посмотрела на него. И вдруг улыбнулась – ярко, искренне, во всю ширь своей души. От ее официальной неприступности не осталось и следа, равно как и краски на щеках.

– Я бы могла спросить вас, откуда вы это узнали. Но я не стану делать этого. Я вижу, что вы сами догадались.

– Догадался.

– Это действительно оборона, можно сказать, круговая оборона…

– От таких, как я.

– И от таких, как Казбек…

– Но Казбек следователь, что ему стоит заглянуть в ваше личное дело?

– В мое не заглянет, – уверенно сказала она.

Андрей не стал спрашивать, за какими такими печатями хранится ее личное дело. Лишнее. Главное, что Виктория не замужем, а все остальное – мелочи жизни.

– А в душу лезть к себе я не позволяю, – добавила она. – И Казбеку, и всем… В том числе и вам…