Перед бурей

Случившееся в Дун Мороге землетрясение, отголоски коего докатились до самого Стальгорна, послужило первым указанием на то, что несчастному миру грозят серьезные беды. На помощь спасателям в Дун Морог отправился и Андуин. В те дни он еще не встал на путь жречества, однако умел перевязывать раны и отчаянно хотел помочь. Во время череды подземных толчков погибла Эйрин Крепкорук, юная дворфийская девушка, назначенная ему в наставницы.

Впервые в жизни Андуину довелось видеть смерть сверстника. К тому же, если быть до конца откровенным, ясноглазая, бойкая воительница внушала ему нечто большее, чем просто дружеские чувства…

– Все в порядке, – заверил он Уилла. – Теперь там гораздо лучше. Магни пробудился от своего… э-э… единения с землей, со мной все прекрасно, а Три Молота работают заодно, как хорошо смазанный гномий механизм.

Магни Бронзобород, в то время – король Стальгорна, принял участие в ритуале, который должен был «сделать его единым целым с землей». Все полагали, ритуал поможет понять, что причиняет страдания миру, но, как оказалось, его название следовало понимать отнюдь не метафорически. Магни превратился в алмазную статую. Осажденный город охватила глубокая скорбь. Хвала Свету, вскоре выяснилось, что Магни не погиб… но сильно изменился. Недавно Андуину сообщили, что теперь бывший король способен говорить с самой Азерот и от ее лица, а где и как его искать, неизвестно: он странствует по свету и в случае надобности объявляется сам.

Удастся ли когда-нибудь увидеть Магни снова? Хотелось бы надеяться…

– Неважно, сир, – сказал Уилл. – Конечно же, я поеду с вами.

Еще бы он не поехал! Насколько Андуину было известно, своей семьи у верного слуги не имелось, а роду Риннов он служил почти всю жизнь. Заботы Уилла Андуину не требовались: он вполне мог бы сам вешать на место одежду и снимать сапоги, но с возрастом Уилл утрачивал силы, а Андуин знал, что старому слуге хочется чувствовать себя нужным. Уиллом король дорожил не за то, что он делал, но за то, кем он был.

– Я буду рад твоей компании, – ничуть не кривя душой, сказал Андуин. – Но на сегодня у нас все. Спокойной ночи, Уилл.

– Спокойной ночи, Ваше Величество, – с поклоном ответил старик.

Андуин проводил Уилла взглядом, с любовью улыбнулся ему вслед, а когда дверь тихонько затворилась, вновь повернулся к туалетному столику. Там, рядом с двумя вещами, значившими для Андуина очень и очень многое, лежал янтарно-желтый камешек, завернутый в носовой платок. Одной из двух других вещей была резная шкатулочка с обручальным и венчальным кольцами королевы Тиффин, другой же – компас, когда-то подаренный Андуином отцу.

На миг взгляд короля задержался на белой ткани платка, однако рука потянулась к компасу – тому самому, отысканному и возвращенному Андуину одним искателем приключений, который немало помог безутешному юному королю сделать первый шаг к утолению печали.

Открыв потертый компас, он взглянул на портрет мальчика внутри. Детские пухлые щеки, нежное лицо… После всего, увиденного и пережитого в последние несколько месяцев, даже не верилось, что он, Андуин, вправду когда-то был таким маленьким, каким изобразил его художник.

Компас. Прибор, указующий верный путь.

Внутренний компас – безошибочно верный, надежный, неодолимый – провел Андуина сквозь битвы с Пылающим Легионом. Следующий шаг на его пути тоже был предельно ясен. Теперь ему предстояло встретиться с союзниками, помочь им в оказании помощи их народам, продемонстрировать, сколь высоко он ценит их дружбу. Попросить их помочь изучить этот необычный минерал и уберечь его от злых рук. А после…

Прикрыв глаза, Андуин зашептал молитву:

– О, Свет, ты ниспослал мне прекрасных советников и верных слуг, до сих пор помогавших мне править, как подобает. Я верю: в нужное время ты подскажешь и следующий шаг. Я всегда стремился только к миру, и вот какой-никакой мир настал. А этот материал… он может помочь укрепить мир, да так, как нам пока что даже не вообразить. Не оставь же меня на полдороги, помоги править, как подобает, и дальше.

Осторожно отложив компас, Андуин задул одинокую свечу, оставленную Уиллом на тумбочке у кровати, и уснул – крепко, без сновидений.

Наутро Андуин снова созвал советников на менее официальную встречу в приемной возле его личных покоев. Сколько же вечеров провел он здесь, за ужином наедине с отцом! До сих пор с трудом верилось, что теперь эта приемная принадлежит ему.

– Я едва не забыл, что мы на пороге лета, – сказал Седогрив, потянувшись за спелым, ароматным персиком.

Кроме персиков, к завтраку подали булочки с янтарными желудями, стромгардский сыр, яйца, приправленные зеленью, ветчину, бекон, свежие солнцеплоды и выпечку, а также молоко, кофе, чай и соки на любой вкус.