Перед бурей

– Как только покончишь с путешествиями, возвращайся скорее, и мы поднимем за тебя тост из первой партии, – пообещала Мойра. – Я слышала, наши пивовары собираются назвать этот эль «Андуиновым Янтарным».

Андуин расхохотался во весь голос, а вслед за ним засмеялась и Мойра.

– Я и не припомню, когда смеялся так в последний раз, – признался он. – Это же просто… замечательно!

– Уж это точно. Возвращаясь к вопросу, с которого мы перешли на крайне важную тему пива: да, Молоты сумели объединить всех.

– А… как твой отец?

– Отец… Ну что ж, теперь он – алмазный король, и только Свету известно, где странствует день ото дня… Хочешь посмотреть, где он стоял до пробуждения?

– Да, я был бы рад.

Дагран замедлил шаг. Впереди, в проемах арок Зала Исследователей, виднелись знакомые очертания крылатого скелета. Жадно, с нетерпением взглянув в его сторону, мальчик сказал:

– Только обещайте, что мы вернемся к птерадону!

Единения с землей Магни достиг в Старом Стальгорне, в глубоком подземелье под Высоким Троном. Казалось, спускаясь вниз, Андуин чувствует, как давит на плечи, как нарастает многотонная тяжесть земли и камня над головой. Дворфы, конечно же, шли в глубину, не испытывая ни малейшей тревоги.

Андуин знал, что возвышение, где Магни превратился в алмаз, окажется пустым. Прекрасно знал. И все же, увидев его своими глазами, был потрясен до глубины души.

Он был здесь в тот день, когда король Магни Бронзобород исполнил древний ритуал единения с землей, и теперь замер перед возвышением, не в силах вымолвить ни слова. Опередив мать и соседнего правителя, Дагран ловко проскользнул между обломками прозрачного голубоватого кристалла, некогда заключавшего в себе алмазного короля, и поднялся наверх. Здесь он прошел прямо к свитку, надежно защищенному стеклом, и начал читать вслух. Спина Андуина покрылась мурашками: звонкий дискант внука Магни вновь выговаривал те же слова, что когда-то на этом же самом месте читал советник Белграм:

– Знайте же, как и зачем вновь стать единым с горой! Зрите: мы – земельники, из земли вышедшие, и душа ее – наша душа, и боль ее – наша боль, и пульс ее бьется в наших сердцах. Мы поем ее песнь и скорбим о ее красоте, ибо кто не желал бы вернуться домой, туда, где рожден? Вот и ответ «зачем», о дети земли!

Дагран отвел взгляд от свитка.

– Дальше продолжать?

– Нет, милый, – ответила Мойра.

Андуин наклонился и поднял один из осколков.

– Как страшно было это видеть, – тихо сказал он, повертев осколок алмаза в руках. – Все произошло так быстро и бесповоротно. Я думал, он погиб.

– Ничего удивительного, – откликнулась Мойра. – Так думали даже мы, дворфы.

– Должно быть, его пробуждение вызвало невероятное потрясение.

– Эта фраза, – сказала Мойра, – не отражает истины даже приблизительно. Могу сказать одно: хорошо, что сердца дворфов почти так же крепки, как камень.

– Я так рад… Не только за себя и нашу с ним дружбу, но и за тебя. Было время, я тоже думал, что нам с отцом никогда не стать настоящей семьей, однако – стали ведь.

Мойра ненадолго умолкла. Ее смышленый, начитанный сын увлекся еще одним старинным томом; взгляд его легко скользил по древним строкам. Заговорив, Мойра понизила голос:

– Я хочу этого не столько для себя, сколько ради сына, – сказала она. – Нам многое нужно исправить, Андуин. Многое перекроить по-новому. Но он сказал, что хочет попробовать.

– А ты? – тихо, чтоб не услышал мальчик, спросил Андуин.

– А я думаю, что добрые отношения с существом, говорящим с самой Азерот, сослужат хорошую службу и моему народу, и сыну.

Она изо всех сил старалась говорить легко и беспечно, однако из этого ничего не вышло.

– Но как же ты сама?

Мойра вновь сделала паузу, а едва собралась ответить, сзади раздался крик:

– Ваше Высочество, Ваше Величество, идемте скорей!

То был один из стражников, как всегда, несших караул у Высокого Трона. Он весь раскраснелся и запыхался от быстрого бега.

– В чем дело? – спросила Мойра.

– Ваш отец! Он здесь! И ему нужно видеть вас обоих прямо сейчас!

Глава восьмая Стальгорн

Магни Бронзобород ждал в Зале Исследователей. Когда-то Андуин собственными глазами наблюдал, как король дворфов в муках обращается в сверкающий алмаз, и был не в силах хоть чем-то помешать этому, а потому полагал, что готов к встрече с пробудившимся Магни.

Но не тут-то было.

Магни стоял под скелетом птерадона, повернувшись спиной ко входу, и увлеченно беседовал с Веленом и старшим исследователем Мунинном Магелласом. Рядом, озабоченно хмуря густые брови и внимательно вслушиваясь в разговор, стояли Фалстад с Мурадином.