Перед бурей (СИ)

— А может быть, зажечь факелы? — робко предложил Урэтхи. Воличи с изумлением уставились на него.

— Тролль меня куси, — пробормотал Алек. — Устами тролля… то есть младенца… ученика…

Урэтхи прикусил язык, проклиная его — кто просил лезть к могущественным волшебникам с такой ерундой!.. Но воличи смотрели как будто без насмешки.

— С этим выпендрежем мы совсем позабыли о простых путях, — сказала Луиса. Даниэл уже ломал подходящий сук и заматывал его какой-то тряпкой. Зажёг огонь мысленным прикосновением, пару раз взмахнул, раздувая, и вручил факел Алеку.

Такая возможность ими даже не рассматривалась, благо сумеречное зрение даёт возможность не натыкаться ночью на стволы деревьев и видеть землю. А вот следы на земле так не рассмотришь.

Воличи наклонились над дорогой. Алек что-то сделал с факелом, и он загорел с гулом, как праздничный костёр. Кто-то издал удивлённо восклицание, загомонили вполголоса. Троллю тоже было интересно, чего они там увидели — но учитель поставил его на караул, и он смотрел за своей частью дороги. Не просто смотрел, но и пытался проникнуть мысленным взором, как учили… очень недолго вообще-то, однако беричу показалось, что у него начало получаться.

— Пошли, — Алек тихо тронул за плечо. Тролль встрепнул головой, сбрасывая грёзы, и последовал за всеми.

Они шли молча, неслышно ступая по дороге. Урэтхи приходилось прилагать определённые усилия, чтобы сосредоточить внимание на своих спутниках — они казались случайной игрой лунного света и теней, шорохом ветра в листве. Он понял, что имел в виду Джонатам, говоря о том, что чужаки "идут нагло, никого не боятся".

— Этому я тебя тоже научу, — сказал Алек, заметив его состояние. — И прятаться, и противостоять.

Тролль благодарно кивнул. Сам он не заговорил бы нипочём, но раз учитель начал первым, значит, можно.

— Что там были за следы?

Какое-то время ему казалось, что вой отвечать не собирается, но тот всё-таки произнёс:

— Рубчатые подошвы.

— Рубчатые? — недоумённо переспросил Тролль.

— Представь, что на очень толстой подошве сапога сделаны этакие насечки, — Алек на ходу неопределённо покрутил пальцами, сложил "ёлочкой". — Эльфы такие делают себе, и для продажи. Не представляю, правда, зачем. Ходьба по скалам, может быть, — по плотному снегу…

— Кстати, эльфы ещё и лучшее стрелковое оружие делают, — добавил он, помолчав. — Так что очень даже может быть, что сосуд, который мы нашли, их очередная выдумка… Всё, молчим.

И они замолчали.

Мона аккуратно поставила повозку на колёса и перевела дух. Оглянулась.

Леса Радона и волны Меты остались позади. Девочка была почти счастлива оказаться на родной земле. Как будто здесь с ними ничего не могло случиться.

Гарий был где-то позади, поэтому она сама занудливо напомнила себе, что расслабляться рано. Скорчила гримаску, которой обычно отвечала на этакую заботу. В последнее время юноша взял над Моной плотную опеку, старательно держась рядом, надоедая заботой, помощью и нравоучительными… как их… сентенциями, во!..

Это и раздражало и радовало.

Мона потащила было с плеч рубаху, чтобы выжать после случайного купания во время перехода через брод, но тут подоспел Гарий и она передумала. Смущать мальчишку следует не на ходу, а в спокойной обстановке, чтобы получить максимум удовольствия.

— Ты не простынешь? — беспокойно осведомился зануда, подгоняя свой фургон и залезая на него. Мона вздохнула.

— Ну, если ты настаиваешь, — и принялась расстёгивать рубашку. Гарий чуть не сверзился с облучка, поспешно отвернулся. Мона, досадуя на себя, оставила пуговицы в покое, вместо этого создала поток тёплого воздуха. С кем поведёшься — от того и нахватаешься всяких дикарских представлений о том, что "прилично" и "неприлично". Её досада порывом горячего ветра едва не смахнула Гария с фургона, раскачала его так, что повозка даже немного проехалась.

— Ну что, попробуем? — спросила Мона. Гарий не сразу понял, о чём она говорит.

— Будь сейчас учитель с нами, он бы напомнил о бдительности, — буркнул, оглядываясь по сторонам. Ну зануда же!.. — Впрочем, давай попробуем.

Привстав, он с сомнением оглядел дорогу. А потом без предупреждения обнял её повозку линиями Узора и двинул вперёд. Мона охнула, вцепилась в доски сидения. Фургон затрясло по колдобинам.

— Гарий! Чтоб тебя вот так же прокатило!

— Ну, прокати, — предложил мальчишка, покрепче вцепляясь в сидение.

Её фургон медленно катился по инерции. Немного непривычно было направлять мысль с чего-то движущегося. Мона всё-таки приноровилась, аккуратно взяла фургон за раму и направила туда же, куда катилась сама. Гарий подпрыгивал и стучал зубами.

— До-до-до-довольно!

Они всё-таки "покатали" друг друга, пока взрослые заканчивали переправу.

— Знаешь, я думаю, что вряд ли Титаны и древние именно так катались по своим дорогам, — объявила потом девочка. Гарий, нежно-салатового цвета, издал невнятный, но явно согласный звук. Сорвал жменю каких-то листьев и принялся жевать.

— Интересно, — пробормотал, отплевавшись от оказавшейся горькой зелени. — Как работают эти штуковины, летающие фургоны в Каррионе?